Волшебный смычок (сборник). Елена Сибиренко-Ставрояни

её-то он не выгонит.

      – Да-а-а… – протянул Петька. – Узнать бы, что у него и как.

      – А вдруг выгонит? – усомнился Валерка.

      – Не выгонит, – сказала Аллочка.

      – Я никуда не пойду.

      – Слушай, Верка, ты должна прорваться. Общественность требует, – настаивал Петька.

      – Я никуда не пойду, – повторила я. – Не хочу, чтоб он меня выставил. И вообще…

      – А вот вообще… Вообще – надо уважать мнение большинства, – заключил Петька. – Даже если большинство не право. Ты должна у него побывать.

      – Никому я ничего не должна. И большинству тоже, хоть правому, хоть неправому, то есть левому.

      – Должна!

      – Нет. Ни правому, ни левому, ни правому, ни неправому.

      – Ты не должна, ты просто обязана. Супер! Мысль! Вера должна пробыть у него полчаса. Если она выполняет условие, получает приз. – Петька вскочил на ящик и закричал, подняв руку вверх: – Последняя новинка сезона! Свежайшая старая книга! – Он поднял руку с воображаемой книгой и потряс ею. – Шедевральный шедевр известного писателя! «Шагреневая шкура»!

      – Кожа, – машинально поправила я.

      – Ну как, Верка, идёт? Понудись тридцать минут у старикашки – и книга твоя навечно, – он знал мои слабые струны.

      – И заодно бы сказала, чтоб он на тебя не пялился без конца, – сказал Валерка.

      «Ну разве сказать, чтоб не пялился…» – подумала я.

      – Идёт? – спросил Петька.

      – А что я скажу – чего я пришла?

      – Реклама товаров, ищешь дворника или м-м-м-м… рейд по сансостоянию квартир… Придумаешь что-нибудь.

      Придумывать ничего не пришлось. Почти сразу, как я нажала кнопку звонка, дверь открылась.

      – Верочка! – удивлённо и радостно проговорил старик из тёмной прихожей. – Входите же, входите… – он засуетился, закрывая дверь и пропуская меня вперёд, в комнату. Я несмело вошла.

      – Входите, входите, Верочка. Сейчас я поставлю чайник, будем пить чай. – Он суетился со старомодной вежливостью, освобождая для меня место на ветхой кушетке, убирая какие-то вещи, газеты. Я разглядела пиджак с наполовину пришитой латкой.

      Старик ушёл на кухню. Я села на кушетку и огляделась. Шторы немного задёрнуты, в комнате темновато. Посреди стоял покрытый скатертью круглый стол. За стеклом шкафа светились золотом на тёмных корешках книги, другого золота не было. О богатстве здесь ничего не говорило.

      Старик внёс в комнату чашки, блюдца, розетки и расставлял на столе.

      – Сейчас, сейчас, Верочка. – Он раздвинул шторы на окнах. – Чайник вот-вот закипит.

      Он опять ушёл.

      Я ничего не понимала. Почему он не спросил, чего я пришла, и решил поить меня чаем?

      Я встала с кушетки и подошла к книжному шкафу. Пораз-глядывала книги. Потом обернулась. И замерла. Над кушеткой висел мой портрет.

      Так он и застал меня. Поставил чайник на подставку.

      – Да, Верочка. Это моя дочь. Как две капли воды похожа на вас. Да вы садитесь, Верочка…

      Чуть