Орлеанская девственница. Философские повести (сборник). Вольтер

умы

      Во славу бога: по распоряженью

      Его преосвященства, решено

      С ослом его проклятым заодно

      Богоотступника предать сожженью.

      Как еретик и чернокнижник, он

      Да будет вместе с грешницей сожжен».

      Бузирис[98] хитрый в образе прелата,

      Страшась, что приближается расплата,

      Ты свой прием обычный применил:

      В согласье с Инквизицией ты был,

      И ждал вердикт суровый супостата,

      Который вздумал бы сорвать покров

      С твоих неописуемых грехов.

      Немедля отвратительная свора,

      Святейшей Инквизиции опора,

      Идет на Дюнуа, построясь в ряд,

      Шаг делая вперед, а два назад.

      Горланят, топчутся, творят молитву.

      Сакрогоргон, дрожа, ведет их в битву.

      Он щелкает зубами и орет:

      «Смелей! Хватайте колдуна! Вперед!»

      За ними вслед, блистая стихарями,

      Плетутся дьяконы с пономарями:

      Один с кропилом[99] и с крестом другой,

      Они своей соленою водой

      Кропят смиренно верующих братью,

      Отца лукавства предают проклятью;

      И, все еще взволнованный, прелат

      Им шлет благословение стократ.

      Чтоб доказать, что он не сын геенны,

      Великий Дюнуа спешит извлечь

      Могучею рукой громадный меч,

      Другою четки, инструмент священный,

      Являемый порукой несомненной,

      Что он ничем не связан с духом зла.

      «Ко мне!» – зовет он своего осла.

      Тот подлетает, и герой, проворно

      Вскочив на зверя, сыплет, точно зерна,

      В толпу врагов удары без числа.

      Здесь изувечен стернум[100] или шея,

      Тот, поражен в атлант[101], упал, немея;

      Кто челюсть потерял, кто глаз, кто нос,

      Кто еле-еле голову унес

      И удирает, бормоча молитвы,

      Кто удаляется навек во тьму.

      И, вторя господину своему,

      Осел в сумятице кровавой битвы

      Не устает лягать, топтать, кусать

      Мошенников испуганную рать.

      Сакрогоргон утратил облик бравый

      И пятится, бледнея, как мертвец,

      Но вот настигнут он, и меч кровавый,

      Войдя в лобок[102], выходит сквозь крестец.[103]

      Он падает, и весь народ, сияя,

      Кричит: «Виват! Издох Сакрогоргон!»

      Еще в предсмертных корчах бился он

      И сердце трепетало, замирая,

      Когда герой сказал ему: «Подлец,

      Тебя ждет ад; признайся наконец,

      Что твой архиепископ – плут, негодник,

      Предатель в митре, низкий греховодник,

      Что Доротея, чести образец,

      Любовницей и католичкой верной

      Всегда была, а сам ты – олух скверный!»

      «Да, храбрый рыцарь! – отвечает он. –

      Да, олух я, вы совершенно правы.

      В том доказательство ваш меч кровавый».

      Сказавши это, испускает стон

      И умирает злой Сакрогоргон.

      В тот

98

Бузурис – имя египетского властителя, известного своим тиранством.

99

Кропило – орудие, со всех сторон снабженное щетиной, вделанной в проволочные нити, вставленные в деревянную или же металлическую ручку. Оно служит для кропления святой водой и т. п. Это орудие употреблялось и в древности; им пользовались, чтобы окроплять очистительной водою посвященных.

100

Стернум – греческий термин, как почти все анатомические термины. Это передняя часть грудной клетки, к которой прикреплены ребра. Она состоит из семи костей, так хорошо составленных, что они кажутся одной. Это – броня, данная природой сердцу и легким.

101

Атлант – первый шейный позвонок. Он поддерживает все тяжести, возлагаемые на голову, которая вращается на этом «атланте», как на стержне.

102

Лобковая кость, соединяющаяся с бедренными, os pubis, os pectinis.

103

Крестец: Coccis, κόκκυξ, хвостовая кость, непосредственно находящася под os sacrum. Быть в нее раненным – постыдно.