Короли океана. Густав Эмар

решительно двинулся к разверзавшемуся впереди лабиринту узких, извилистых улочек, сумрачных и грязных.

      Между тем наш путник, хоть он и был погружен в раздумья, тем не менее примечал, к собственному удивлению, сколь странно выглядел город: большинство лавок закрыто; на порогах своих домов о чем-то без умолку судачат охочие до сплетен кумушки; тут и там на площадях и перекрестках состоятельные горожане и простолюдины, мрачные и хмурые, с блеском в глазах что-то вполголоса обсуждают меж собой, гневно размахивая руками и шепотом же источая проклятия, судя по всему, в адрес его преосвященства – монсеньора кардинала Мазарини, в ту пору первого министра, имевшего всесильное влияние на королеву-мать – регентшу французского королевства.

      По мере того как путник продвигался все глубже к центру города, брожение ощущалось все сильнее: толпы сгущались и народ вел себя более оживленно. Но странная штука! Незнакомец заметил, что люди скорее язвительно зубоскалят, чем злобно угрожают. И то верно, среди громких ехидных и не очень лицеприятных насмешек в адрес кардинала-министра там и сям раздавались крики: «Долой Мазарини!» Однако ж куда громче звучали возгласы: «Да здравствует Гонди![14] Да здравствует коадъютор![15] И наконец: «Да здравствует герцог де Бофор[16] Этот-то последний возглас и поверг нашего незнакомца в невероятное изумление.

      Почему же «да здравствует Бофор!»? С какой стати имя, которое он считал забытым, не сходило с уст толпы?

      Это смущало путника, весьма сведущего в политических делах того времени: ведь он прекрасно знал, что внук короля Генриха IV и предводитель «Заговора вельмож»[17] пять лет назад был арестован прямо в Лувре капитаном гвардейцев Гито, потребовавшим у него шпагу по велению королевы, с которой он в тот же день завтракал в Венсене, где губернаторствовал Шавиньи, премило улыбавшийся ему всю дорогу. Помимо всего прочего, знал наш незнакомец и то, что как раз сейчас герцога де Бофора держали под неусыпным надзором в башне Венсенского замка по приказу кардинала Мазарини, который боялся своего пленника, как черт ладана.

      Незнакомец, как и всякий разумный человек на его месте, счел, что, прежде чем продолжать путь дальше, будет лучше поговорить с кем-нибудь и навести справки, чтобы не ударить в грязь лицом, оказавшись в обществе тех особ, с которыми ему предстояло обсудить дела весьма важные.

      В те времена, даже больше, чем в нынешние, праздный люд, и особенно «политиканы», как их тогда называли, имели обыкновение встречаться в кабачках. Один такой кабачок, под вывеской «Сосновая шишка», по соседству со зданием суда и заприметил наш незнакомец. В этом весьма знаменитом заведении собирались все поэты той поры и все же завзятые выпивохи; туда же порой не гнушались заглянуть тайком даже иные члены парламента, дабы вкусить подлинного арбуасского винца, снискавшего самую добрую славу кабатчику, который премного ею гордился.

      Путник огляделся кругом, пытаясь сориентироваться, и тут же увидел, что будет нелегко, а то и вовсе невозможно

14

Жан Франсуа Поль де Гонди, кардинал де Рец (1613–1679) – один из руководителей Фронды.

15

Коадъютор – титулярный епископ, назначаемый Святым престолом в ту или иную епархию для выполнения епископских функций наряду с епархиальным епископом с правом наследования епископской кафедры.

16

Франсуа де Вандом, герцог де Бофор (1616–1669) – руководитель Фронды.

17

«Заговор вельмож» – политическая клика, или фракция, состоявшая в основном из жертв гонений кардинала Ришелье, надеявшихся взять реванш после смерти короля Людовика XIII путем устранения кардинала Мазарини, позднее ее участники примкнули к Фронде.