Короли океана. Густав Эмар

одетый, добродушного вида мужичок, который заговорил с ним без всяких приветствий и лишних предисловий.

      – Вы нездешний будете, сударь? – осведомился он.

      При таком вопросе, заданном незнакомым человеком, путник нахмурился, но, когда он бросил взгляд на странного собеседника, его недовольное лицо мигом расплылось в улыбке, и он учтиво ответил:

      – Да, сударь, а вы?

      – О, – отвечал тот с неизменно добродушной улыбкой, – я-то коренной парижанин, а зовут меня Жером-Дьедонне Паризо. Мое семейство в здешнем квартале каждая собака знает; мы тут уже шесть поколений кряду, от отца к сыну, держим кожевенную лавку в двух шагах отсюда, на улице Старой Пушнины, под вывеской «Слово чести».

      – Черт возьми! – с легкой усмешкой заметил путник. – Сколько воистину благородных титулов!

      – Правда? – бросил тот, выпятив грудь.

      – Определенно, и я весьма польщен нашему знакомству, мэтр Жером-Дьедонне Паризо.

      – Поверьте, и для меня это великая честь, господин…

      – Андре, меня зовут капитан Андре… Еще кувшин и кружку! – прибавил он, хватая слугу за край широкого передника.

      – Не думал, что вы военный.

      – Теперь убедились? – с улыбкой спросил капитан.

      – Да, ведь отец моей жены служит в городском ополчении.

      – О, в таком случае наш брат вам не в диковину!

      Тут слуга поставил на стол заказанные вино и кружку.

      Мнимый капитан разлил вино по кружкам.

      – Ваше здоровье, мэтр Паризо! – провозгласил он.

      – И ваше, капитан!

      Они чокнулись и выпили.

      – Доброе здесь винцо, – заметил капитан, отставив опорожненную кружку.

      – Да уж, «Сосновая шишка» тем и знаменита.

      – Послушайте-ка, мэтр Паризо, а как вы догадались, что я нездешний? Неужто выгляжу, как провинциал?

      – Ничуть, капитан! Вовсе нет, просто гляньте на свою шляпу!

      – Ну и что? Гляжу. И что тут такого?

      – Э-э! – рассмеялся добрый парижанин. – Это ж ясно как божий день.

      – Право слово! Признаться…

      – А вы взгляните на мою да на те, что у здешней публики.

      – И то верно, у них у всех соломенная оплетка в виде пращи[18] вокруг тульи.

      – Вот-вот.

      – Это что ж, опознавательный знак?

      – Точно.

      – Так-так, кажется, я начинаю догадываться!

      – В самый корень зрите, капитан.

      – Так вы мне расскажите, уж больно хочется знать, что здесь творится!

      – С удовольствием, капитан. Только прежде скажите, вы за кого?

      – За кого я?

      – Да.

      – Черт! За короля!

      – Так-так, за короля и господ принцев или же за короля и кардинала?

      – Кардинал – шут гороховый, и мне нет до него никакого дела, как и до соломенной оплетки на вашей шляпе.

      – Чудесно! Значит, вы с нами заодно, капитан.

      – Всей душой и телом.

18

Праща (по-французски – la fronde) – знак сочувствия Фронде или соучастия в ней.