Короли океана. Густав Эмар

У вас есть десять минут на то, чтобы принять решение, – больше чем достаточно. Богу угодно, чтобы вы прислушались к зову сердца, а не гордыни!

      Засим граф повернулся к принцу спиной и подошел к доктору Гено. Тот, обмыв новорожденного теплой водой, пеленал его в загодя приготовленные простыни с осторожностью и заботой заправской повитухи.

      – Спасибо, доктор, – с волнением промолвил граф. – Вы добры и верны, как всегда. Трудные выдались роды?

      – Я раз двадцать опасался, что бедняжка не вынесет мук и умрет у меня на руках.

      – Возможно, для нее это было бы за счастье, – глухо проговорил граф.

      – Не говорите так о своей сестре, Людовик, вы же любите ее!

      – Да, люблю! Больше жизни! Бедная Санция!.. А этот – трус!

      – Нет, всего лишь слабая натура, бессильная и спесивая.

      – Он откажет в удовлетворении.

      – К сожалению, и такое возможно. Он не посмеет пойти против своих.

      – Тем хуже для него. Моя сестра будет отомщена, клянусь.

      – Что вы намерены делать?

      – Это касается только меня, – отвечал граф тоном, не терпящим возражений.

      – Вы не убьете его! – воскликнул врач.

      – Убью? – зловеще усмехнувшись, бросил граф. – Полноте! Вы рехнулись, доктор. Разве смерть – это кара? Нет, я хочу, чтобы он мучился долго-долго, всю свою жизнь. Каждый миг страданий его жертвы будет восполнен годами его нескончаемых пыток и мучений.

      – Вы ввергаете меня в дрожь, Людовик. Что за зловещий замысел созрел в вашей голове?

      – Не спрашивайте, доктор, я не смогу вам ответить. Решение принято. И ничто его уже не изменит.

      Доктор Гено печально склонил голову. Он знал эту железную натуру, неукротимую силу этого львиного сердца. Знал он и то, что тут бессильны любые мольбы и заклинания: ибо все они разобьются об эту непоколебимую волю.

      Спустя несколько мгновений граф продолжал:

      – В каком состоянии теперь моя сестра? – осведомился он.

      – Вполне возможно, что она…

      – Ее можно без опаски увезти прямо сейчас?

      – Без малейшей, только с величайшей осторожностью.

      – Это ваша забота, доктор. Помните наш уговор?

      – Разумеется!

      – Вы по-прежнему готовы оказать мне услугу, которую я от вас жду?

      – Располагайте мной, Людовик. Я сделаю все, что обещал. А в случае надобности – и сверх того.

      – Спасибо, доктор. Вас здесь больше ничего не держит?

      – Больше ничего, вот только нужно хорошо укрыть несчастную от стужи.

      – Займитесь же всем необходимым и наденьте маску, чтобы вас ненароком не узнали, – сейчас сюда придут.

      Доктор повиновался, а граф меж тем в задумчивости наблюдал за ним.

      Когда девушку укутали накидками и одеялами, он подошел к ней, наклонился и поцеловал в лоб, украдкой смахнув слезу со своей щеки.

      – Бедная Санция! – прошептал граф. Только это он и смог вымолвить, выражая свою душевную боль; потом, даже не взглянув на младенца, которого ему показывал врач, он дрожащим голосом прибавил: – Уже половина!

      И действительно,