Илиада. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского. Гомер

Афины словам. Та возносится снова,

      На Олимп, в дом небесного Дия, там чашу приняв.

      Но не сдерживал слова Пелид быстроногий, суровый.

      Про Атрида шипит, не стараясь обуздывать свист:

      «Мех с вином, сукин сын, он дрожит, хуже шавки дворовой! {225}

      Он боится в сраженье вставать перед войском, артист,

      И пойти на засаду, сидеть меж ахеян под древом,

      Никогда не дерзнёт, – страхом смерти трясётся, как лист.

      Сто крат лучше по стану ахеян, направо, налево,

      Грабить приз у того, кто ему прекословить решит. {230}

      Пожиратель народа! Воистину, царь из нелепых;

      Тот Атрид нанести смеет крайнюю мне из обид?

      Говорю, – и великою клятвой зарок освящённый, —

      Этим скиптром клянусь, что ветвей и листов не растит,

      И не пустит; от корня в высоких горах отсечённый, {235}

      Вновь не вырастет! Листья придёт золотые ковать

      Благородный кузнец, – и, мужами ахеян почтённый,

      Держат судьи в руках, стражи, Дия что могут позвать!

      Скиптр тебе пред ахейцами будет свидетелем взвешен, —

      Будет время, – ахеян сыны Ахиллеса призвать {240}

      Пожелают. Ты будешь бессилен, крушась, безутешен,

      Помощь дать всей толпе, когда Гектор, убийца большой,

      Свергнет в прах их; душой ты своей истерзаешься, бешен,

      Что ахейца храбрейшего так обесславил душой!»

      Так промолвил Пелид, и свой скиптр бросил прямо на землю, {245}

      Золотыми гвоздями блеснувший. К царям царь ушёл,

      Но Атрид там свирепствовал, сидя. Тут Нестор поднялся,

      Громогласный оратор пилосский; к царям молодым

      Обратился с речами, – из уст вещих мёд разливался.

      Современников два поколенья уже, словно дым, {250}

      Скрылись, некогда жившие с ним, и с землёй распрощались;

      В пышном Пилосе третье уж племя царь правит седым.

      Благомыслия полон, советует им и вещает:

      «Боги! Многая скорбь на ахеян находит совсем!

      О! Ликует Приам, и Приамовых чад угощает, {255}

      И безмерно возвысится духом народ Трои всей,

      Вдруг услышав, что вы воздвигаете распрю! За что же?

      Меж данайцами первые в сходах, и силе своей,

      Покоритесь, могучие! Оба меня вы моложе, —

      Я уж раньше видал знаменитейших вас воевод, {260}

      И в беседы вступал я; и мной не гнушались, похоже!

      Нет, подобных мужей не видал, не один прошёл год, —

      Пирифой и Дриас, воеводы мужей бесподобных,

      Полифем богохульник, Кеней, и Эксадий, их род,

      И рожденный Эгеем Тесей, сам бессмертным подобный! {265}

      Вот герои могучие, слава сынов, мощный род!

      И могучи они, и с могучими бились все злобно,

      С гор детьми воевали, сражали злым боем народ.

      В дружбе я с ними был, бросив Пилос младым не навечно.

      Всюду звали меня; я ходил вместе с ними в поход, {270}

      Там, по силам моим, подвизался; но им не перечил,

      Состязаться