Летчицы. Люди в погонах. Николай Потапов

летает… Что же теперь делать? Видно, судьба ее такая. Только веди себя там, доченька, по совести, не срами себя. А мы уж как-нибудь проживем тут. Глядишь, и тебя дождемся. Летай, бей проклятых иродов…»

5

      У дома на лавочке сидела Надя, пришивала к гимнастерке воротничок. Рядом стояла, нервно теребя пилотку, растроенная Аня. Она узнала сегодня от врачей, что Ольгу хотят отстранить от полетов на ПЕ-2 и перевести в легкомоторную авиацию. Это известие ее ошеломило. Ей было жаль Ольгу. Да она и сама не представляла, как будет летать с другой летчицей: до того привыкла к Ольге.

      «Пусть переводят и меня. С другими летать я не буду!» – горячилась она.

      У соседнего дома залаяла собака. Надя отложила шитье, прислушалась.

      – На кого она там лает? Видно, чужой кто-то.

      Аня вышла за калитку, увидела Ольгу.

      – Оля! – кинулась ей навстречу. – Наконец-то! Заждались тебя…

      – Насилу добралась… Как вы тут? – присев па лавку, спросила Ольга.

      – Летаем помаленьку, – блеснула карими глазами Надя, обнимая Ольгу. – У мамы была?

      – Была, была… – Ольга достала из чемодана письма, свертки, коробки, раздала девушкам. – Получайте свои подарки.

      Аня развернула письмо, быстро забегала по листу глазами.

      – Все обо мне волнуется, – складывая письмо, тоскливо проговорила Аня. – Мама, мама…

      Надя оторвалась от своего письма, глухо проговорила:

      – Для них мы всегда дети.

      Аня села на лавку, вздохнула:

      – Так хочется побыть дома… Закрою глаза, и все мне город представляется, Волга… Дом наш на берегу реки стоит. Встанешь утром – кругом тихо-тихо. Птицы поют… Березки колышутся… Пароходы плывут…

      Ольга тепло посмотрела на Аню, подумала: «Сколько в тебе, Анна, осталось еще от детства! Бегать бы тебе по берегу Волги, встречать рассвет…» – и подала ей коробку:

      – Твои любимые.

      – Пирожки! Вот здорово! – Развернув коробку, предложила: – Угощайтесь. Моя мама – большая мастерица печь пирожки.

      Девушки потянулись к домашним пирожкам, от которых давно уже отвыкли.

      – Так вкусно! – нахваливала Надя, уплетая один пирожок за другим.

      Аня покосилась на Надю, ей очень хотелось сообщить Ольге про Надино замужество, да колебалась, ждала, может, Надя сама скажет об этом, но она лишь с аппетитом ела пирожки да нахваливала их.

      И тогда Аня решилась.

      – А у нас новость.

      – Какая? – повернулась к ней Ольга.

      – Расписались они…

      – Правда… – улыбнулась Надя.

      – А свадьба?

      – Свадьба после войны. Такой был уговор.

      – Поздравляю, милая! – обняла ее Ольга. – Счастья тебе и дюжину ребят.

      – Это насколько духу хватит, – тихо, сдавленно засмеялась она.

      – А как к этому отнеслось начальство? – спросила Ольга.

      – Пришли, поздравили…

      – Да кто имеет право запретить? – вскинула Аня брови: –