Возмездие. Поэма. Виктор Гюго

ту шкуру поскорей,

      Избавил джунгли от гнусного обмана,

      Сказав макаке: «Ты – лишь обезьяна!»

Джерси. 6 ноября 1852.

      IV. Он – гнусный и убогий!..

      Он – гнусный и убогий, законченная мразь!

      И править будет этот понарошку князь?

      Ведь оскорбляет небеса скипетр его порой,

      Но милостию Божьей явился злой король!

      И этот оборванец, что титул свой достал

      С зачатием внебрачным и влез на пьедистал,

      Подонок с эшафота, случайное дитя,

      В чьем имени обман и ложь, сплелися не шутя,

      Богема на смешеньи коварства или чванства,

      Такой чужак войдет в кровь королей Браганса?

      В домах Востока, Австрии найдется много мест! —

      Благодаря обману, твердя: «Is pater est»,

      Он закричит: Я – сам Бурбон (иль Бонапарт),

      Цинично руки положив на стопку карт,

      И скажет: это всё моё и я – герой войны!

      Но верных нет ему солдат, бойцов его страны,

      Что Курциусу возвратят монарха в воска мир!

      Когда скажу я: негодяй! Мне эхо вторит: Cир!

      Что! Этот вот, мужик, он – Франции король?

      Кому оковы на ногах – прекраснейшая роль,

      Гнить в трюме или же в тюрьме, ему там в самый раз!

      Его Величество – томпак, фальшивый этот князь,

      Ужасный, кровожадный, страна у ног его.

      Он – император Франции? Величество его?

      Он крутит ус свой мерзкий, не ведая того,

      Что от лихих пощечин зардеется лицо,

      И вот Сен-Клу покинув, как скомканный листок,

      Он попадет в канаву и засорится сток.

      – Мир! – говорят кретины. Окончен сей урок.

      Три сотые от Бога! Мандрен – его пророк.

      Он выбран был народом и царствует. Итак,

      Понятно, что бесчестие – свершившийся факт.

      Но кто голосовал? Кто урну там держал?

      И кто средь ночи выборов на это всё взирал?

      Где ж был закон в водовороте сброда?

      Где ж наша нация? И где свобода?

      Он выбран был!

      Стадо, ведомое к пастбищу страхом

      Между охранником и монахом,

      Вы, полные ужаса! Чтоб Вас сожрать,

      Ваш дом и леса, и ухоженный сад,

      Люцерны стога и яблочный сидр,

      Все время работают челюсти гидры,

      Вы ждете законности, добрые люди,

      Что в Ваших домах Божья воля пребудет?

      Там души, погрязшие в золоте подлом,

      И мэры на выборы тянут упорно;

      Кюре и служаки кричат с аналоя,

      И демона славят без сна и покоя.

      Кто вас разгневал, как пламя полено?

      Купцы, чьи балансы колеблются нервно?

      Согбенные старцы, угрюмые слуги,

      Разносят которые жуткие слухи,

      Роковая трибуна и зловещая пресса;

      Фат, сеющий страхи, исчадие беса?

      Вольнодумцы, кутилы, фанаты, кричите,

      Вы почти в преисподней, прошу – не молчите!

      Эти парни собрали в единую кучу,

      И мессы, и оргии, и страшную бучу,

      Спасенье