Совсем не джентльмен. Мэри Джо Патни

но теперь она понимала, почему «самая лучшая спутница жизни» покинула его. Скорее всего, он был прекрасным партнером для недолгих отношений в постели, но при этом оставался настолько независимым и самостоятельным, что было трудно представить, как он может по-настоящему нуждаться в ком-либо.

      Сара лениво потянулась и выбралась из кучи сена. Стояло раннее утро, и дождь уже прекратился. В амбаре было достаточно светло, чтобы разглядеть лошадей. Нет, одного коня. Роб увел охромевшую лошадь, оставив собственного скакуна жевать сено.

      Выпрямившись, Сара принялась отряхивать сухие травинки с одежды. В брюках она чувствовала себя странно и непривычно, зато очень свободно.

      Она направлялась к двери, когда ее распахнул, входя внутрь, Роб. Он вел за собой коня, а в руке держал корзинку.

      – Нам повезло, – сообщил он, привязав свое приобретение. – Я дошел по дороге до фермерского дома и изложил его владельцу, мистеру Коннолли, некоторую долю правды: что меня с моим юным кузеном преследуют разбойники и что нам нужно средство передвижения. Ему понравилась наша хромая лошадка, и он дал мне вот эту.

      Сара внимательно оглядела своего нового коня.

      – Получается, он отдал вам старую клячу вместо молодой и сильной лошади, которая стоит гораздо дороже и которая выздоровеет через неделю или две.

      – Именно так. Но зато эта старушка не хромает, а это для нас сейчас самое главное. – Роб похлопал новую лошадь по костлявому крупу. – Коннолли в достаточной мере терзается угрызениями совести, чтобы пригласить нас к себе домой на завтрак.

      – Горячая пища? – с надеждой спросила Сара. – Или даже горячий чай?

      – Очень может быть: ферма выглядит процветающей. Но я отказался. Будет лучше, если они не смогут рассмотреть вас во всех подробностях. – Роб уставился на нее прищуренными глазами. – Даже с большого расстояния вы едва-едва сойдете за мальчика. А вблизи это и вовсе невозможно, даже если выкрасить ваши волосы в темный цвет и испачкать вам лицо.

      Сара вздохнула. Ей вновь пришлось распрощаться с надеждой на то, что в ближайшее время удастся вымыться и наесться досыта.

      – У нас больше не осталось того славного сыра?

      Роб протянул ей корзинку.

      – Нет, но миссис Коннолли собрала для нас немного свежего хлеба, пару вареных яиц и кувшин чаю. Я верну ей корзинку, когда мы будем уезжать.

      Сара запустила руку в корзинку. Там обнаружились два толстых ломтя пресного хлеба с маслом и пара яиц, еще теплых – их сварили совсем недавно. Никогда в жизни она так не радовалась обыкновенным вареным яйцам.

      Протянув один ломоть хлеба и яйцо Робу, она осторожно почистила свое и выложила его на хлеб. Оно было сварено всмятку, как она и любила. Сара откусила кусочек и заставила себя неторопливо прожевать его вместо того, чтобы проглотить одним махом. Сделав же глоток горячего чая с молоком, она счастливо вздохнула:

      – Амброзия![11] Никогда не ела ничего более вкусного.

      Роб не выдержал и расхохотался, превратившись в совершенно другого человека. Она

11

Здесь – пища греческих и римских богов, делавшая их бессмертными. (Примеч. ред.)