Чудо. Эмма Донохью

же было такое сказать!

      – Вовсе нет. Моя задача – выяснить, правда ли, что ты голодаешь. Я бы очень обрадовалась, если бы ты стала есть, как другие дети, как все люди. – (Анна кивнула.) – Есть что-нибудь такое, чего тебе очень хочется? Бульон, пудинг с саго, что-то сладкое?

      Либ говорила себе, что всего лишь задает ребенку вопрос, а не заставляет есть. Ведь это могло бы повлиять на результат наблюдения.

      – Нет, спасибо.

      – Почему нет, можешь объяснить?

      Легкая улыбка.

      – Не могу сказать, миссис… мэм, – поправила себя Анна.

      – Это тоже личное?

      Анна кротко взглянула на нее.

      Хитрая, подумала Либ. Девочка, наверное, поняла, что любые объяснения выйдут ей боком. Скажи, например, Анна, что она слышала голос Создателя, велевшего ей воздержаться от пищи, она тем самым сравнила бы себя со святой. Если, с другой стороны, она стала бы бахвалиться, что поддерживает жизнь особыми естественными ресурсами, ей пришлось бы в интересах науки доказать это.

      Погоди, мисси, скоро я тебя раскушу.

      Либ огляделась по сторонам. До сегодняшнего дня Анне ничего не стоило таскать еду по ночам из соседней кухни, или еду могли тайком приносить ей взрослые.

      – Ваша прислуга…

      – Китти? Она наша кузина.

      Анна вынула из комода клетчатую шаль. Сочные красные и коричневые тона добавили ее лицу немного краски.

      Значит, прислуга к тому же и бедная родственница. Такому зависимому человеку трудно отказаться принять участие в заговоре.

      – Где она спит?

      – На скамье.

      Анна кивнула в сторону кухни.

      Разумеется, нижним сословиям достается меньше кроватей, чем членам семьи, поэтому приходится импровизировать.

      – А твои родители?

      – Они спят в закутке.

      Либ не знала такого слова.

      – Для кровати отгорожено место на кухне, за занавеской, – объяснило дитя.

      Либ уже раньше успела заметить портьеру из мешковины, но подумала, что она отгораживает кладовку. Как нелепо со стороны О’Доннеллов оставлять пустой лучшую комнату, а самим спать в импровизированной комнатушке. Вероятно, у них все же достаточно гордости, чтобы стремиться к большему.

      Прежде всего надо было проверить, не служит ли эта узкая спальня для трюков с едой. Либ дотронулась до стены, и у нее на пальцах остались чешуйки побелки. Какая-то сыроватая штукатурка, а не дерево, кирпичи или камни, как в английских домах. Ну, по крайней мере, это означает, что легко будет обнаружить любое углубление, в котором может быть спрятана еда.

      Она должна быть уверена, что девочке негде укрыться от ее взгляда. Для начала следовало убрать старую расшатанную деревянную ширму. Либ сложила вместе три створки и отнесла ее к двери.

      Не выходя из спальни, она заглянула на кухню. Миссис О’Доннелл помешивала что-то в трехногом котелке, стоящем в очаге, а прислуга месила тесто за длинным столом. Либ внесла ширму со словами:

      – Нам это не потребуется. Можете принести мне таз с горячей водой и тряпку?

      – Китти, – повернув голову, обратилась к горничной