Чудо. Эмма Донохью

бо́льшую часть жизни прожившая в провинциальном монастыре, будет такой же внимательной, как она сама?

      – Что ж, хорошо, значит, по восемь часов, – делая подсчет в уме, проговорила она. – Мы можем передавать смену, скажем, в девять вечера, пять часов утра и час дня? Эти часы не слишком нарушат семейный распорядок.

      – Тогда до часа дня? – спросила монахиня.

      – Поскольку мы начинаем только сейчас, в середине утра, я с радостью останусь с девочкой до девяти вечера, – ответила Либ.

      Длинный первый день поможет ей подготовить комнату и разработать по своему усмотрению процедуру наблюдения.

      Монахиня плавно заскользила по тропинке в сторону деревни. Как они осваивают эту особую походку, думала Либ. Наверное, это всего лишь иллюзия, создаваемая черным одеянием, касающимся травы.

      – Удачи, миссис Райт, – приподнимая шляпу, сказал мистер Таддеус.

      Удачи? Как будто она на скачках.

      Либ собралась с духом и вошла в дом, где миссис О’Доннелл и служанка подвешивали на крюк нечто напоминающее массивного серого гнома. Либ не сразу разглядела, что это железный котелок.

      Хозяйка повернула котелок над очагом и кивнула в сторону полуоткрытой двери слева от Либ:

      – Я сказала Анне про вас.

      Что сказала – что миссис Райт заморская шпионка? В лучшем виде подучила девчонку, как одурачить англичанку, как та уже одурачила многих взрослых?

      Спальня представляла собой ничем не украшенную квадратную комнату. На стуле с прямой спинкой, поставленном между окном и кроватью, словно прислушиваясь к звучащей внутри ее музыке, сидела миниатюрная девочка в сером платье. Темно-рыжие волосы, чего не видно было на фотографии. При скрипе двери Анна О’Доннелл подняла глаза, и ее лицо осветилось улыбкой.

      Обманщица, напомнила себе Либ.

      Девочка встала и протянула Либ руку.

      Та осторожно пожала ее. Пухлые пальцы, прохладные на ощупь.

      – Как ты сегодня себя чувствуешь, Анна?

      – Очень хорошо, госпожа, – тонким, ясным голоском ответила девочка.

      – Сестра, – поправила ее Либ, – или, если хочешь, миссис Райт, или мэм.

      Оказалось, она не знает, о чем еще говорить. Достав из саквояжа маленькую записную книжку и рулетку, она принялась делать записи, чтобы выявить хоть какие-то закономерности в этой нелепой истории.

      Понедельник, 8 августа 1859 года, 10:07

      Рост: 46 дюймов.

      Размах рук: 47 дюймов.

      Обхват головы над бровями: 22 дюйма.

      Голова от макушки до подбородка: 8 дюймов.

      Девочка изо всех сил старалась угодить. Стоя очень прямо в своем простом платье и на удивление больших ботинках, она послушно меняла положение тела при измерениях, словно разучивала па какого-то незнакомого танца. У нее были довольно круглые щеки, что напрочь отметало историю с голоданием. Большие карие глаза – почти того же оттенка, что и у Либ, немного навыкате, осененные густыми ресницами. Фарфоровые белки, зрачки расширены, что могло объясняться тусклым