Одиссея. Гомер

из ахейцев царем на Итаке окажется нашей.

      Все же, что здесь, то твое, и в дому своем сам ты хозяин.

      Вряд ли найдется, пока обитаема будет Итака,

      Кто-нибудь, кто бы дерзнул на твое посягнуть достоянье.

      Но я желал бы узнать, мой милейший, о нынешнем госте:

      Кто этот гость и откуда? Отечеством землю какую

      Славится Какого он рода и племени? Где он родился?

      С вестью ль к тебе о возврате отца твоего он явился

      Или по собственной нужде приехал сюда, на Итаку?

      Сразу исчезнув, не ждал он, чтоб здесь познакомиться с нами.

      На худородного он человека лицом не походит».

      И, отвечая ему, Телемах рассудительный молвил:

      «На возвращенье отца, Евримах, я надежд не имею.

      Я ни вестям уж не верю, откуда-нибудь приходящим,

      Ни прорицаньям внимать не желаю, к которым, сзывая

      Разных гадателей в дом, без конца моя мать прибегает.

      Путник же этот мне гость по отцу, он из Тафоса родом,

      Мент, называет себя Энхиала разумного сыном

      С гордостью, сам же владыка он веслолюбивых тафосцев».

      Так говорил Телемах, хоть и знал, что беседовал с богом.

      Те же, занявшись опять усладительным пеньем и пляской,

      Тешились ими и ждали, покамест приблизится вечер.

      Тешились так, веселились. И вечер надвинулся черный.

      Встали тогда и пошли по домам, чтоб покою предаться.

      Сын же царя Одиссея прекрасным двором в свой высокий

      Двинулся спальный покой, кругом хорошо защищенный.

      Думая в сердце о многом, туда он для сна отправлялся.

      С факелом в каждой руке впереди его шла Евриклея,

      Дочь домовитая Опа, рожденного от Пенсенора.

      Куплей когда-то Лаэрт достояньем своим ее сделал

      Юным подросточком, двадцать быков за нее заплативши,

      И наравне с домовитой женой почитал ее в доме,

      Но, чтоб жену не гневить, постели своей не делил с ней.

      Шла она с факелом в каждой руке. Из невольниц любила

      Всех она больше его и с детства его воспитала.

      Двери открыл Телемах у искусно построенной спальни,

      Сел на постель и, мягкий хитон через голову снявши,

      Этот хитон свой старухе услужливой на руки кинул.

      Та встряхнула хитон, по складкам искусно сложила

      И на колок близ точеной постели повесила. После

      Вышла старуха тихонько из спальни, серебряной ручкой

      Дверь за собой притворила, засов ремнем притянувши.

      Ночь напролет на постели, покрывшись овчиною мягкой,

      Он размышлял о дороге, в которую зван был Афиной.

      Песнь вторая

      Рано рожденная вышла из тьмы розоперстая Эос.

      Встал с постели своей возлюбленный сын Одиссея,

      В платье оделся, отточенный меч чрез плечо перебросил,

      К белым ногам привязал красивого вида подошвы,

      Вышел быстро из спальни, бессмертному богу подобный,

      И приказание отдал глашатаям звонкоголосым

      Длинноволосых ахейцев тотчас же созвать на собранье.

      Очень