Да здравствует мир без меня! Стихи и переводы. Виктор Топоров

вроде ночного сада,

      Только больно уж он велик,

      Больно степи внизу протяжны,

      Больно важные снизу тяжбы,

      Больно только пока не в крик.

      Я не слышу тебя отсюда.

      Небо вроде ночного сада.

      Я не слышу, но слушать буду.

      Буду или уже не надо?

      Я не слышу тебя отсюда.

      Я ее слышу, но слушать буду.

      Чудо длится, покуда чудо.

      Небо вроде ночного сада.

      «Даже Вам, из города Ростова…»

      Даже Вам, из города Ростова,

      Не скажу чего-нибудь простого.

      Упиваясь низменным и выспренним,

      Оставаясь званым, да не избранным.

      Сложности повсюду, как бы сложности

      И дела как бы великой важности.

      И губам не достает возможности.

      И словам не достает протяжности.

      Ярость – неотхлынувшая, темная —

      Все еще кидает на скоромное.

      Робость – у чужого муравейника —

      Превращает паладина в пленника.

      Важности повсюду, как бы важности

      И дела как бы великой сложности.

      И словам не достает протяжности.

      И губам не достает возможности.

      Колодец

      Колодец, где стоячая вода

      Артачится в глухом вихревороте,

      Куда не пробомбитесь вы, когда

      Не вы начнете то, что вы начнете.

      Колодец, где настояна полынь

      На неизменном запахе железа,

      Куда свалиться разве что с луны,

      Куда забраться разве только если.

      Что спьяну, – где такие лишаи,

      Что ни испить, ни с толком утопиться,

      Где гасят на ночь песенки свои

      И свет с ладошки лижут у сестрицы,

      Колодец, где такие лешаки

      Стоят у поворотного устройства,

      Что ни с ума, ни с жиру, ни с тоски

      Немочно раскачаться на геройство,

      Где гадины, дохлятина и гнусь

      Заполонили полые объемы.

      Колодец, чье названье не берусь

      И прошептать, настолько незнакомо

      Покажется исконное словцо.

      Где осень отсыпается (откуда

      Здесь быть лесам?), где каждое лицо

      Двоится, как расколотое блюдо,

      То пряча, то выпячивая не-

      Красоту, не-святость, не-невинность,

      Колодец, где я столькое на дне

      Похоронил, что сдохну, а не сдвинусь, —

      Колодец это лодка: можно плыть,

      Не поспешая, в деревянном срубе,

      Где стены от усталости теплы,

      А зимы – выносимы, – пусть не в шубе,

      Зато в толпе, – колодец, где никто

      Наверх не рвется (в черную воронку

      Невиданного неба), а зато

      Заводит – кто собачку, кто ребенка,

      Кто девочку – чтоб лечь наискосок,

      Кто мальчика – в пятнашки или в шашки.

      Кто домик из отодранных досок,

      Кто парус из подхваченной бумажки.

      Кто обезьянник, кто молитвослов.

      Кто спички отсыревшие, кто порох,

      Оставшийся от прежних драчунов, —

      Но лишь затем, чтобы полыхать в спорах…

      Я