Три страны света. Николай Некрасов

партии хорошие были, всем отказывала: знаете, все верила его клятвам. Хе, хе, хе! Через год или больше, бог их знает, они встретились на улице; она к нему на шею; с радости плачет…

      «Что вам угодно? кто вы такие?»

      «Как! ты меня не узнал?» – спрашивает она своего жениха.

      «Я вас не знаю…»

      «Я твоя невеста…»

      «Я давно женат на другой…» – Хе, хе, хе! – тихим смехом окончил горбун свой рассказ, который, впрочем, не произвел на Полиньку особенного впечатления. Твердо уверенная в Каютине, она весело сказала:

      – Ну, он не станет меня обманывать: напишет, если полюбит другую.

      – Да, вот вы так рассуждаете! Ну, хорошо, он вас так любит, что сам не женится; ну, так его силою женят… хе, хе, хе! Человек молодой, как раз встретит товарищей, погуляют, оберут да так подведут, что на другое утро просыпается, а жена сбоку… хе, хе, хе! какая-нибудь сестрица приятеля… хе, хе, хе!

      В лице Полиньки выразился испуг: она вспомнила ветреный характер своего жениха, его слабость кутить и дружиться со всеми, и предсказания горбуна смутили ее. А горбун смеялся громче обыкновенного, будто радуясь, что испугал девушку.

      – Ну-с, – сказал он, потирая руки, – из уважения к Надежде Сергеевне я готов вам дать ту сумму, какую вы желаете. Вот извольте видеть: ваши вещи я беру во сто пятидесяти рублях, а в остальных… прошу покорно, так, знаете, на память, напишите, что, дескать, взяли у такого-то взаймы сто рублей ассигнациями… хе, хе, хе!

      Горбун подошел к столу и приготовил все нужное для письма.

      Когда Полинька проворно написала, что он продиктовал ей, горбун сказал:

      – Теперь извольте имя и фамилию подписать.

      Когда и фамилия была подписана, горбун медленно сложил и спрятал расписку в карман, тихо посмеиваясь. Полинька спокойно стояла перед ним, а он, заложив руки назад, насмешливо смотрел ей в лицо. Наконец его насмешливый и проницательный взгляд смутил ее.

      – Ну-с, – сказал он тогда, – вы изволили дать мне расписку?

      – Да, – отвечала Полинька, не понимая, что он хочет сказать своим вопросом.

      – А деньги получили? хе, хе, хе!

      – Нет.

      – Вот молодость! – воскликнул горбун, недовольный добродушием девушки. – Денег не получили, – прибавил он резко, – а расписку мне отдали; ну, как я вам не отдам теперь денег, а?

      И лицо его приняло такое решительное выражение, что Полинька побледнела.

      – Как можно? – возразила она с испугом.

      – Как можно?.. вот я вам покажу, как можно!..

      Он гордо поднял голову и грубо проговорил:

      – Я не могу, сударыня, дать вам взаймы; извольте прежде заплатить по старой расписке… хе, хе, хе!

      Заключив свою грозную речь тихим и гармоническим смехом, горбун придал своему лицу такое добродушное выражение, что Полинька тоже весело улыбнулась.

      – Вот видите, какая вы ветреная, Палагея Ивановна! – заметил горбун с особенным ударением на ее имени. – Извольте подождать: я сейчас принесу деньги… Погодите, сейчас!

      Он ушел с озабоченным видом.