Саломея, или Приключения, почерпнутые из моря житейского. Александр Вельтман

Англии-с? Это удивительно!

      – Бесподобная гравировка!

      – А позвольте узнать, что они представляют?

      – Разные виды.

      – Виды-с? – сказал Федор Петрович значительно, – в первый раз вижу-с, бесподобно.

      Но Федор Петрович смотрел и ничего не видал; наконец, положив книгу как вещь, которая была не по его части, уставил снова глаза на Катеньку и снова стал откашливаться; а Катенька снова потупила стыдливый взор в землю. Живой румянец играл на ее щеках, она была очень мила.

      От головы Федора Петровича прилив отхлынул, он стал смелее осматривать смущенную Катеньку и, наконец, собрался с духом.

      – Вы, я думаю, также изволите петь? – начал он.

      – Да, я пою немножко, – отвечала Катенька.

      – Чудный голос у сестрицы вашей, такой звонкой, что… как бы это сказать-с…

      – Да-с, – отвечала Катенька.

      – Вы, я думаю, слышали, Катерина Петровна, – начал снопа Федор Петрович, помолчав немного и откашлянувшись.

      – Как сестрица поет? Как же не слыхать, – сказала Катенька простодушно, не вникая в вопрос.

      – Слышали-с?… Да я не то хотел сказать, Катерина Петровна, я хотел сказать, изволили ли вы слышать, вот насчет того-с…

      – Насчет чего? – спросила Катенька.

      – Насчет того-с, что вот я-с… если б был столько счастлив…

      Федор Петрович приостановился, чтоб собраться с духом.

      Вдруг послышались чьи-то шаги; зашумело платье, кто-то сошел.

      Федор Петрович смутился, взглянул… Саломея Петровна уже в гостиной.

      – Ах, сестрица! – вскричала Катенька.

      – А ты меня не ожидала? – ответила Саломея, кланяясь Федору Петровичу, который встал с места и расшаркался.

      – Ты, Катя, кажется, куда-то собралась?

      – Нет, никуда, сестрица!

      – К чему ж это ты так разряжена? Что-то такое в тебе странное! Ах, боже мой, накладные локоны!.. Ах, как ты смешна и них!.. Что это маменьке вздумалось позволить тебе нарядиться шутихой?… Вы давно уж у нас?

      – Сейчас только-с, – отвечал Федор Петрович.

      – Очень приятно! Сделайте одолжение, садитесь!.. Катя, подай, милая, мне скамеечку под ноги!.. Как вам нравится Москва?

      – Очень нравится-с… Нельзя не понравиться-с, такой город…

      – Не удивляюсь, здесь очень приятно можно проводить время, особенно у кого есть состояние. Вы, я думаю, уже осмотрели все редкости Москвы?

      – Признаюсь, времени не было-с… все ездил по делам-с… переезжал с квартиры на квартиру-с…

      – Ах, пожалуйста, осмотрите, здесь столько любопытного, столько интересного!

      – Непременно-с! при первом же случае…

      – Непременно осмотрите, это стоит вашего внимания. Вы здесь на время или проездом?

      – Нет-с, я хочу выйти в отставку-с… хочу пристроиться… так чтобы уж… основаться, то есть, здесь…

      – Ах, как умно вы делаете; ну, что служба! я думаю, вам надоела?

      – Да-с, немножко, нельзя сказать, чтоб… уж, конечно, служба всё не то-с…

      – О, я верю вам; прослуживши, надо испытать и удовольствия