Саломея, или Приключения, почерпнутые из моря житейского. Александр Вельтман

долго не буду откладывать, – сказал Федор Петрович, – чем скорее, тем лучше!

      Так бы и сделалось, да не сделалось так.

      Сперва домашняя челядь между собою: шу-шу, шу-шу! Потом спальные девушки нашушукали Мавре Ивановне, что, дескать, у нас, сударыня, в доме жених; хотя невзрачен, да очень богат. Всякой раз, как ни приедет в дом, бросит в передней двадцать пять рублей. За него прочат Катерину Петровну, потому что Саломея Петровна отказалась и видеть его не хочет: как приезжать ему, так она и вон из дому.

      Мавра Ивановна при первом же случае, оставшись ночевать у Саломеи Петровны, проговорилась ей.

      Саломее Петровне спать не хотелось.

      – Расскажите что-нибудь, Мавра Ивановна.

      – Да что ж рассказать-то вам, сударыня моя?

      – Ну, хоть как вы замуж вышли.

      – Что ж тут рассказывать-то, вышла да и вышла; а вот вы-то не выходите.

      – Это не так легко.

      – Да что ж тут и трудного-то; вот меньшая-то сестрица выйдет замуж, а вы опять будете сидеть в девках, сударыня; э-хе-хе! разборчивы оченна!

      – Нисколько не разборчива; да, слава богу, и выбирать не из чего.

      – Полноте говорить, Саломея Петровна! к вам небось никто не присватывался?

      – Присватывался! – произнесла с презрительной усмешкой Саломея Петровна.

      – Ну, вот видите ли, зачем же отказываться от того, что бог посылает? Вот сестрица-то, наверно, не откажется; невзрачен, да зато очень богат.

      – Кто? – спросила с удивлением Саломея Петровна.

      – Чай, вам лучше известно.

      Этих слов достаточно было для Саломеи Петровны, чтоб понять, в чем дело.

      «А! так это жених Кати! – подумала она с чувством озлобления, – от меня скрывают!.. чтоб я не помешала!.. Хорошо! Мне в десять лет не нашли жениха… а любимая дочка, только что из пеленок, уж ей и жених готов!..»

      – Вам кто сказал, Мавра Ивановна, что он очень богат?

      – Кто ж скажет, как не люди; говорят, так и сыплет деньгами.

      – Счастье Кате: не всякой удастся выходить замуж без приданого.

      – А дом-то, сударыня, не много не приданое да сорок тысяч деньгами.

      – О, так вы всё знаете! – проговорила Саломея Петровна дрожащим от досады голосом.

      – И, сударыня, что от людей укроется: при них ведь водили по всему дому и показывали все углы.

      – Покойной ночи, – сказала Саломея Петровна Мавре Ивановне.

      В душе ее громовые тучи ходили, вся внутренность бушевала.

      «Вот как! для меня нет ничего, а для Кати дом в приданое и деньги нашлись!»

      Злоба сосала сердце Саломеи; она беспокойно проворочалась на постели остаток ночи. Все утро просидела она в своей комнате, жалуясь на головную боль; вышла к обеду, и как будто ни в чем не бывало.

      – У княгини сегодня вечер, так ты, душа моя, поезжай опять с теткой и извинись, что сама я никак не могу быть; скажи, что с неделю мне очень нездоровится.

      – Да не лучше ли и мне дома остаться?

      – Что тебе делать дома, будешь скучать. Поезжай, поезжай, друг мой!

      – Хорошо,