Саломея, или Приключения, почерпнутые из моря житейского. Александр Вельтман

ей. «Он не так глуп, как я себе воображала, – подумала она, – он богат, его можно образовать».

      – Получить вашу руку! – едва проговорил Федор Петрович.

      Саломею Петровну, казалось, смутило неожиданное предложение, но сердце ее прыгало от самодовольствия; в мыслях вертелось: «Да, да, я выйду за него… меня хотели провести; но я скорее проведу вас!.. Да мне же и надоели эти четыре стены и эта вечная зависимость!.. еще, чего доброго, обнищаем… поедем на заточение в деревню!.. Нет, лучше быть за уродом… и мало ли мужей дураков: скольких я ни знаю, все дураки… а он очень сносен; не светский человек – что за беда! я его образую! Да! и пусть все думают, что я вышла по страстной любви! не иначе! Не умели ценить меня, – пусть жалеют!..»

      Федор Петрович ждал с трепетом ответа.

      – Вы мне сделали честь, – сказала она, – я от нее не откапываюсь: вы мне нравитесь…

      – Саломея Петровна! – вскричал было Федор Петрович.

      – Ах, тише!.. Я вас прошу не говорить об моем согласии маменьке: это все расстроит. Вы когда опять будете к нам?

      – Завтра же, если позволите.

      – Вам назначали время?

      – Нет, не назначили.

      – Так сделайте так, как я вам скажу. Когда вас позовут на вечер, может быть и завтра, потому что, верно, торопятся навязать вам на шею мою сестрицу. Вы приедете… Да… нет, это не годится. Я знаю, что меня за вас по доброй воле не выдадут…

      – Отчего же, Саломея Петровна?

      – Отчего? оттого, что от меня требуют, чтоб я вышла за другого, а я лучше убегу из дому… я не могу против желания выйти замуж!..

      Саломее Петровне непременно хотелось по крайней мере кончить девическое поприще романическим образом. Если б она была Елена и явился вторично Парис[22], готовый ее похитить, она бежала бы с ним только для того, чтоб снова возгорелась Троянская война и она имела бы право сказать: «Я причина этой войны».

      – Да! мне только остается бежать из дому с тем, кого люблю! другого средства нет! – прибавила она голосом томного отчаяния.

      Федор Петрович был хоть и не из числа героев, но он слыхал, что страстным любовникам почти всегда случается увозить своих милых.

      – Что ж, Саломея Петровна, я вас увезу, если позволите, – сказал он расхрабрясь.

      – О, я на все согласна! Но куда мы бежим?

      – Куда угодно-с.

      Саломею Петровну, казалось, затруднил этот вопрос, и она вдумчиво спросила:

      – Ваше имение далеко отсюда?

      – Близёхонько, верст сто с небольшим; у меня там и дом, и все есть, и церковь, и все-с… Сделайте одолжение, Саломея Петровна… – сказал Федор Петрович, кланяясь.

      – Я решилась… но каким же образом?

      – Уж это как прикажете, – отвечал Федор Петрович, не зная сам, каким образом увозят.

      Это покорное предоставление права распоряжаться было в духе Саломеи Петровны. Она подумала и сказала:

      – Медлить нельзя; завтра в шесть часов вечера я приеду в галицынскую галерею… экипажу своему велите остановиться со стороны театра и ждите меня у входа. Только приезжайте в крытом экипаже,

22

По древнегреческому сказанию, причиной войны греков с троянцами было похищение жены греческого царя Менелая, красавицы Елены, Парисом, сыном Троянского царя Приама.