Разбойники и пасть иного. Михаил Гинзбург

и так же незаметно исчезнуть. Идеальное место. Почти.

      Погода начала портиться еще с полудня. Небо, до этого радовавшее редким солнцем, затянулось плотной серой хмарью, из которой начал накрапывать мелкий, противный дождь. Воздух стал тяжелым и влажным, запахло мокрой землей и гниющей листвой. Лес притих, словно в ожидании чего-то недоброго. Даже птицы смолкли. Лишь ветер тоскливо завывал в верхушках елей, раскачивая их, будто пытаясь вырвать с корнем.

      «Ну и погодка, – проворчал Бур, ежась под тонкими струйками дождя, которые уже успели промочить его куртку до нитки. – Самое то для встречи с нечистой силой. Может, этот ваш старик и есть какой-нибудь лесной колдун?»

      «Если он колдун, Бур, то тебе первому не поздоровится, – съязвил Квит, кутаясь в свой дырявый плащ. – Он тебя в жабу превратит. Будешь потом по болотам скакать да мух ловить».

      «В жабу так в жабу, – неожиданно философски отозвался Бур. – Зато сыт буду. Мух тут, поди, больше, чем в нашей землянке еды».

      «Цыц, оба, – шикнула на них Лина. – Услышит еще. Яр, ты как, готов?»

      Старший брат, который уже успел выбрать себе позицию на вершине глинистой кручи, откуда ему как на ладони была видна вся дорога, лишь молча кивнул. Его фигура, распластавшаяся на мокрой земле, почти сливалась с окружающим пейзажем. Лук лежал перед ним, стрела уже была наложена на тетиву.

      Лина еще раз проверила их диспозицию. Яр сверху, прикрывает и подает сигнал. Они с Буром – в засаде у самой дороги, в густых кустах орешника. Квит – чуть поодаль, с другой стороны, его задача – отрезать старику путь к отступлению и создать панику, если что-то пойдет не так. План был прост, как три копейки, но именно в этой простоте и крылась его надежность. Обычно.

      Время тянулось мучительно медленно. Дождь то усиливался, превращаясь в настоящий ливень, то снова стихал, оставляя после себя лишь промозглую сырость и тяжелые, свинцовые капли, падающие с мокрых веток. Лина чувствовала, как ее собственное напряжение нарастает с каждой минутой. Предчувствие беды, которое не отпускало ее с самого утра, теперь превратилось в тугой, холодный узел где-то в солнечном сплетении. Она пыталась отогнать его, сосредоточиться на деталях засады, на возможных вариантах развития событий, но непрошеная тревога возвращалась снова и снова, навязчивая, как болотный комар.

      «Идет…» – едва слышный шепот Яра, донесшийся сверху, заставил всех встрепенуться.

      Лина замерла, превратившись в слух. И действительно, сквозь шум дождя и вой ветра до нее донесся далекий, едва различимый скрип колес и мерное цоканье копыт. Они приближались. Сердце забилось чаще. Она крепче сжала рукоять своего короткого меча, чувствуя, как холодеют ладони. Бур рядом возбужденно засопел, его огромные кулаки нетерпеливо сжимались и разжимались. Даже Квит, казалось, забыл о своем обычном позерстве и теперь выглядел серьезным и сосредоточенным, как никогда.

      Скрип становился все громче, отчетливее. Вот из-за поворота показалась старая, раздолбанная повозка, запряженная такой же древней,