Разбойники и пасть иного. Михаил Гинзбург

где куры, по слухам, разгуливали без всякого присмотра, обогатила нас ровно на ноль целых, шиш десятых, если не считать основательно промоченной репутации Квита, когда он, пытаясь изобразить из себя летучую мышь, свалился прямиком в бочку с помоями».

      Квит, который в этот момент с видом заправского алхимика пытался раздуть едва тлеющие угли под котелком, вспыхнул до корней волос. «Я не изображал! Я проводил тактическую рекогносцировку местности! И вообще, там сторожевой пес был – натуральный волкодав, чуть меня самого на ремни не пустил!»

      «Пес, который мирно спал в своей конуре и даже ухом не повел, пока ты, совершая свою тактическую рекогносцировку, не наступил ему на самое больное место – на хвост,» – уточнил Яр, не отрываясь от тщательной проверки состояния своего короткого, но тугого лука.

      «Так, господа кладоискатели и покорители курятников, заканчиваем прения,» – Лина решительно хлопнула в ладоши, звук получился сухим и резким, как щелчок пастушьего кнута. «Пока наш уважаемый Бур не перешел на подножный корм в виде сосновой коры, у меня имеется одна свежая и, смею надеяться, плодотворная идея. Помните того пузатого торговца на гнедой кобыле, который дважды в неделю таскает провиант в пограничный форт у Чертова Перевала? Субъект обычно путешествует в гордом одиночестве, навьюченный всякой снедью под завязку, и, по моим наблюдениям, имеет скверную привычку клевать носом в седле. Сегодня как раз его день».

      «А, этот толстопуз! – немедленно оживился Бур. – Как же, помню! Он еще так забавно икает, когда его кобыла спотыкается на ухабах! Такого мы в два счета распотрошим!»

      «Распотрошим, если ты не начнешь голосить «Грабь, братва!» еще за версту до его появления,» – устало вздохнула Лина. «План предлагается следующий, простой, как мычание коровы: Яр, твоя позиция – у того старого, молнией разбитого дуба, где дорога делает крутой изгиб. Как только наш клиент поравняется с тобой, выпускаешь стрелу так, чтобы она воткнулась в землю прямо перед мордой его кобылы. Не в кобылу, Бур, я повторяю для особо одаренных, не в кобылу, а перед ней! Чтобы животное встало на дыбы от неожиданности. Квит, твоя задача – в тот же момент выскочить с противоположной стороны дороги и произвести как можно больше акустического эффекта: вопи, трещи своей шаманской трещоткой, можешь даже продекламировать ему отрывок из своих последних творений, если они достаточно ужасны, чтобы напугать бывалого торговца. Пока он будет пытаться утихомирить взбесившуюся лошадь и сообразить, с какой стороны на него обрушилась целая орда лесных демонов, мы с Буром берем его в тиски. Бур, ты отвечаешь за то, чтобы он покинул седло. Максимально деликатно! Нам нужен он в добром здравии и способный указать, где у него припрятаны самые лакомые мешки. Я беру на себя лошадь и сохранность груза. Вопросы есть?»

      «Вопросов нет, есть предложение! – рявкнул Бур, с энтузиазмом ударяя себя кулачищем в могучую грудь. – Я его так аккуратно спешу, он и ахнуть не успеет! А можно я его для верности своей новой дубинкой приласкаю?