Разбойники и пасть иного. Михаил Гинзбург

на него Яр, появляясь из землянки почти бесшумно, как тень. В отличие от Бура, он был уже собран и одет, а в руке привычно покоился его верный топор. Его взгляд хищника мгновенно оценил диспозицию. «Этот экземпляр не из тех, кто ищет дружбы».

      И действительно, секач, оценив количество и качество двуногих созданий, решил, видимо, что утренняя встреча с деревом была достаточным приключением на сегодня. Он еще раз яростно хрюкнул, словно обещая вернуться с подкреплением, и, развернувшись, не слишком грациозно, но весьма проворно скрылся в чаще.

      «Эх, такой окорок ушел!» – сокрушенно выдохнул Бур, провожая зверя тоскливым взглядом. «А я уж было размечтался…»

      «Размечтался бы ты сейчас лежать под той сосной с распоротым брюхом, если бы Яр тебя не притормозил,» – заметила Лина, спрыгивая со своего пня. «Нам сейчас только схватки с разъяренным вепрем не хватало для полного счастья. Да и визгу бы наделали на весь лес, всех лесничих бы сбежали».

      Последним из землянки, потягиваясь до хруста в костях и зевая так, что, казалось, мог проглотить небольшую птицу, выбрался Квит. Его физиономия выражала вселенскую скорбь по поводу грубо прерванного сна и утраченных поэтических образов.

      «Ну что за варварские побудки? – проскрипел он. – Я как раз сочинял балладу о падении древней цитадели, а тут такой аккомпанемент… будто цитадель падает прямо на мою голову».

      «Цитаделью сейчас будешь ты, если не прекратишь ныть и не поможешь Яру с костром,» – проворчал Бур, чье гастрономическое разочарование еще не улеглось. Он пнул ближайший камень. «Вечно у нас так – как только нормальная еда на горизонте, так сразу либо Яр со своими предосторожностями, либо Лина с ее планами…»

      «Если бы не мои планы и Ярова осторожность, ты бы давно уже украшал чью-нибудь коллекцию черепов, Бур, – отрезала Лина. – Или был бы главным блюдом на пиру у таких вот секачей».

      «Может, из меня и вышло бы неплохое жаркое, – не сдавался Бур, – зато сытное!»

      «Особенно та часть, где у тебя обычно должны быть мозги, но их там отродясь не водилось,» – не удержался от шпильки Квит, поправляя свою неизменную сумку, в которой, по слухам, он хранил не только стихи, но и коллекцию особо живописных мухоморов.

      «А ну, иди сюда, рифмоплет блохастый, я тебе сейчас покажу, где у меня мозги!» – Бур уже разворачивался к младшему, готовый к очередной воспитательной процедуре.

      «Так, оба угомонились, орлы! – голос Лины не был громким, но в нем прозвучали нотки, заставившие даже Бура замереть. – Бур, будь любезен, освежи свою физиономию у ручья, а то от тебя несет, как от берлоги медведя-шатуна после зимней спячки. Квит, живо помоги Яру развести огонь, не то сегодня на завтрак у нас будут исключительно твои вдохновенные вздохи».

      «А есть хоть какая-то надежда на что-то более материальное, о, предводительница нашего оголодавшего племени?» – с театральным трагизмом осведомился Квит, но к костру все же поспешил.

      Лина выразительно посмотрела