Змий. Алина Кирикова

вашей юной дочери. Вряд ли вам бы это понравилось, – вводя в замешательство всех присутствующих, выдал я, нахмурившись. – Впрочем, ежели мы уже совсем вплотную подошли к этому вопросу, пользуясь случаем, хотел бы заявить, что изъявляю желание стать претендентом в женихи вашей дочери. Ежели вы согласны, то дело будет за мною, напишу к отцу, а ежели нет, то просил бы вас дать мне ясный и недвусмысленный ответ.

      – Батюшки светлые, голубчик! – растроганно воскликнул г-н Елизаров, старчески прослезившись, тогда как Таня, сделав жалостливый вид, кинула на меня испытующий взор. – Забирайте, мы согласны!

      – Ага, с разбега! – с сарказмом высказалась Анна Сергеевна, сердито взглядывая на Сергея Михайловича. – Вот что, сиятельный князь, не буду скрывать, вы меня разгневали своим дерзким поступком: каждый день морочили Тати голову, а между тем по Петербургу разбежались слухи о вашей женитьбе с Ниной Хмельницкой. Скажу вам так: подумаю и приму решение только после того, как буду уверена в том, что с Хмельницкими вас ничего не связывает.

      – Точно не связывает, будьте покойны, – утвердительно заверил я. – С Хмельницкими иная ситуация, ей будет положен конец четвертого марта. И да, раз уж выдал вам причины и дату, я бы хотел, чтобы никто не знал о том, что я вам сейчас сказал.

      – Не могу принимать решения в раздражении! – осекла г-жа Уткина. – Нам с Дмитрием Павловичем нужно подумать, во всяком случае, ваш ответ не может быть принят серьезно. Подумайте сами: «четвертого марта ситуации будет положен конец», какой конец и какой ситуации, вы нам, разумеется, не скажете. А потом нагрянет сюрприз: четвертого марта вы сделаете предложение Нине, вот прекрасно-то как!

      – Мама, вы не знаете ничего! – всплеснула девочка и, выделав еще более молящий взгляд, обратилась на меня, будто желая что-то высказать.

      – А ты, видно, уже многое узнала, пока пребывала наедине с князем! На твоем месте помолчала бы, Татьяна, – разгневанно выпалила г-жа Уткина. – Все, взрослой стала? А ну, пойди к себе, с тобой отдельно поговорю; ишь, перечить она вздумала! Что до вас, сиятельный, то я бы попросила немедленно покинуть нас, и впредь свидания с Тати ограничены, теперь она под домашним арестом.

      – Как будет угодно. Приятного времяпрепровождения, – закончил я и, поклонившись, стремительным шагом направился к выходу из гостиной.

      До сих пор, дорогой дневник, негодую: это же надо было выставить меня вон! Меня – богатейшего князя, выставить за порог, как щенка! Господи, как забавно!

      1 Mars 1824

      То, что случилось сегодня, дневник, в корне переменило мою жизнь. Сперва пришли Елизаровы. Их болезненный вид с самого начала меня напряг и не давал покою. Сергей Михайлович выглядел взволнованным и суетливым, а Елизавета Павловна ужасно посерела и была в предобморочном состоянии. Внезапно развернувшееся чаепитие проходило в мучительной тишине, я решительно не понимал, что происходит, и страшился начать разговоры.

      – Мы все знаем… – теряя голос, произнесла г-жа Елизарова,