Человеческая стая. Ольга Асташенкова

вторая. Школлинг

      Глава первая. Сентябрь

      1992 год

      Довольная, Поля вертелась перед зеркалом. Коричневое шерстяное платье в складку оказалось как раз впору. Оно благоухало хозяйственным мылом – возможно, чуть больше, чем следовало бы, но Поля понимала, что это от долгого лежания в пакете. Прежние хозяева явно его постирали, пятен не осталось, но мать всё равно собиралась перестирывать. Мама за последний месяц несколько раз объясняла Поле, что школа – это серьёзно и ответственно, но в то же время стать частью класса – большая радость. И Поля ждала первого сентября с вдохновением и надеждой. Дух захватывало оттого, какой взрослой она выглядела в этом платье. И оттого, какие невероятные горизонты откроются перед ней.

      Школьную форму маме отдала институтская подруга Рая. Для Поли, конечно, тётя Рая. Её дочь Лена вовремя выросла, и платье сделалось ей слишком коротко, а Поле вышло как раз. Ей часто доставались Ленины вещи. До поступления в первый класс она считала, что все люди так обмениваются одеждой. Для Поли это был признак дружбы или товарищества, но никак не бедности. До этого злополучного года она полагала, что все живут одинаково. Поля помнила из книг, что существуют и богатые, и нищие, но не задумывалась, какое место занимают они с мамой в денежной иерархии.

      Поля смотрела в зеркало на красивое шерстяное платье, а мама исподлобья – на Полю. Что-то ей не нравилось, но Поля, фантазируя, как она будет щеголять в новой школьной форме, не сразу заметила этот взгляд.

      – Это платье носила третьеклассница, – сказала мать. – А тебе оно подошло.

      Поля замерла. Она не понимала, чем заслужила упрёк. Но уловила его в этом ровном голосе, малейшие оттенки которого она различала с самых первых лет своей жизни. Одежда Полю мало интересовала. Новые вещи приносили мимолётную радость. Те, что покупала мать, казались ей красивыми. И не более.

      – Ты очень быстро растёшь, – заметила мать, а Поля внутренне сжалась. – Мне приходится слишком часто покупать тебе одежду. А мне не на что, Поля, так что постарайся не вырасти из формы хотя бы год.

      Поля обещала, что не будет расти.

      – Вот отец бы на тебя посмотрел, сразу узнал бы свою мать, – мама обронила это невольно и тут же вздрогнула, как будто испугалась собственных слов.

      А Поля давно знала: она не похожа на маму, потому что пошла в папу, вернее – в его мать. Но её Поля видела лишь несколько раз и плохо помнила свою бабушку по отцовской линии, бабушку Ксюшу. Да и не интересовалась ею. Детская память показывала ей необъятную женщину с огромной грудью – гораздо большей, чем у фигуристой бабушки Насти, и круглым, как яблоко, животом. Эдакую женщину-гору. Поле было комфортно жить с мамой и Лерой, она ни в ком больше не нуждалась. Не задумывалась, хочет ли увидеть бабушку Ксюшу ещё когда-нибудь. То же самое касалось и отца. Мать неохотно говорила, что у него другая семья, а Поля появилась незапланированно. Но у Поли не возникало чувства, что так не должно быть.