Ледяной цветок. Станислав Ефанов

как-то ни о чём и не спрашивал… – ответила она задумчиво, но вдруг оживилась. – А сейчас ты собрал все припасы, и ничего не осталось. Возьми меня с собой, здесь мне всё равно есть нечего.

      – Почему ты просто не уйдёшь к соседям?

      Мышка вздохнула:

      – У них кошки или собаки – мигом съедят. Да и потом, ты же хочешь найти сестру.

      – Хочу!

      – А она всегда была добра ко мне и дарила крошки, даже если ты прогонял.

      Кутыптэ потупил взор, затем опустился перед Мышкой на колени, упёрся локтями в пол и склонился к ней близко-близко.

      – Ты её видела? – прошептал он, и Мышка ощутила на шёрстке его дыхание.

      – Я видела, как она ушла. Но не знаю, куда. На лугах и в лесу живёт много моих сестёр, они наверняка что-нибудь да знают. Я могу спросить. Если ты меня отнесёшь.

      Кутыптэ спрятал белый амулет в рукавицу, натянул её на руку и нагнулся к Мышке. Она запрыгнула к нему на другую ладонь, и он ощутил прикосновение холодных лапок. Поднявшись на ноги, он спрятал Мышку пазуху. Потом натянул вторую рукавицу и шагнул к двери.

      – Пойдём искать твоих сестёр.

      – И твою тоже, – донеслось из-под тулупа.

      10. Ночь без сна

      «Я не струсил!»

      В тишине уснувшего дома мерно сопел младенец. В одной кроватке на двоих спали дети Маруны – озорной шестилетний мальчуган и его старшая сестра. Но Маруне не спалось. Она лежала на спине с открытыми глазами. Не выдержав пытку бессонницей, Маруна повернулась и села на краю кровати. В доме царила такая тишина, что было слышно, как за окном шелестит снег и укрывает округу толстым пуховым платком. В очаге сонно поблёскивали под золой малиновые брюшки угольков.

      – Не спится? – шепнул Турон.

      Маруна набрала воздуха для ответа, но промолчала. Турон провёл ладонью по её плечу.

      – Не тревожься.

      Маруна покачала головой:

      – Я за ними.

      Она поднялась с кровати, но Турон взял её за руку. Маруна обернулась, и даже в темноте Турон знал, каким взглядом на него смотрит жена.

      – Ну куда ты сейчас, в такую метель? Они спят уж давно. Только перепугаешь. Да и наши потом до утра не уснут.

      Маруна со вздохом опустилась на место.

      – Почему мы сразу не забрали их на ночь? – шепнула она и покачала головой.

      Сынишка заёрзал во сне, и Маруна вновь поднялась, чтобы поправить на нём покрывало. А когда она вернулась в кровать, где муж укрыл её, обнял и прижал к себе, Кутыптэ шагнул на луг, оставив за спиной мостик через ручей. Вьюга не унималась, а ветер пихался, как деревенский грубиян после трёх кружек хмельной браги.

      Посреди луга больше не было ни дерева, ни страшной старухи. И если бы не весомая тяжесть ожерелья на шее Кутыптэ, он был бы уверен, что старуха ему всего лишь почудилась. Привиделась. Приснилась… Но нет, колдовское украшение было здесь, и мальчик видел, как оно бросает весёлые блики на снег, отражая свет фонаря.

      Наконец он добрался до кромки леса и стал перед ним, как у высоченной неодолимой