Ледяной цветок. Станислав Ефанов

посмотрел на Стевера и шепнул:

      – Я что-то не понял. Они что, брат и сестра?!

      Стевер не ответил. Он стоял, привалившись плечом к деревянной стене, и вполглаза наблюдал за событиями, погружённый в свои мысли. Вдруг он почувствовал толчок в ногу. Опустил глаза, а там кошка, которую девочка называла Мирой, задрала хвост и тёрлась о его сапог.

      – А что было дальше? – спросил Ялис, но девочка не ответила и даже не посмотрела на него.

      – Я одно не понимаю, – сказал Старик и бережно провёл ладонью по голове девочки. – Твои волосы. Они никогда не были чёрными.

      И услышал в ответ историю.

      В ту ненастную ночь, когда молодой Каэл не поверил сестре и прогнал её со двора, она решила, что не найдёт себе больше места среди людей. Ей не верили, когда она просилась на ночлег, потому что девушка с таким дорогим украшением не может быть бездомной. Её прогоняли, принимая за воровку и опасаясь за свои жалкие пожитки. Но страшнее, чем неверие родного брата, ничего уже быть не могло.

      Она скиталась по лесу, цепляясь влажным от дождей плащом за корявые сучья. Она бродила по замершей в преддверии зимы чащобе, пока не отыскала самый высокий и самый шумный водопад. Он ронял свои воды с обрыва с такой яростью, будто желал пробить брешь в земной тверди. Она встала у его подножия, где вода превращалась в облако искрящихся брызг, и закричала.

      Кричала так громко и так долго, что над водопадом закружили вороны.

      Кричала так исступлённо, что вздувались на шее вены, а лицо стало бордовым.

      Кричала так страшно, точно пыталась перекричать могучий ток воды, что низвергался в вершины утёса.

      Кричала до тех пор, пока не престала слышать ни грохот водопада, ни свой голос. А её русые волосы тогда почернели от горя.

      Так она оглохла. Сама отказалась от слуха, чтобы никогда больше не слышать от людей несправедливости и горьких слов. Волшебное ожерелье не давало ей замёрзнуть морозными ночами, а язык животных и птиц читала по звериным мордам и птичьим клювам. Так и поселилась она в хижине у водопада, который с тех пор стала называть для себя Чёрным.

      – А однажды утром я увидела, что прежнего водопада нет. Вместо него сверху лилась тонкая струйка. И с каждым днём она становилась слабее.

      – Я помню, – сказал Старик. – Всей деревней мы тогда снялись с места и пошли вниз по реке за уходящей водой.

      – Я слышал об этом из рассказов старейшин, – осторожно встрял Ялис. – Новую деревню построили на берегу озера.

      – Но скоро и оно высохло, – подтвердил Старик.

      – Только ручей остался, – впервые за всё время в разговор вступил Стевер.

      Все посмотрели на него. Он сидел на лавке с отстранённым взглядом, а на его коленях дремала кошка. Он задумчиво её поглаживал. Кошка мурчала.

      Брия улыбнулась.

      – Вот и я тоже пошла за водой. И оказалась тут, когда вы уже отсюда ушли. Река не пересохла полностью, и на питьё хватало. Так я поселилась в нашем с тобой старом доме. Здесь всё ещё был твой запах. А по углам разбросана стружка от твоих поделок. Я её собирала и нюхала… А потом