Жнивьё. Мэд Эссенс

и передал мне. После собачьего корма запах супа казался мне просто божественным, да и на вкус он оказался очень даже хорош.

      – Откуда овощи?

      – Старые запасы. Как видишь, почти закончились… Хорошо хоть рыба кое-где осталась. Эту гадкую похлёбку из ядовитых стволов пускай остальные жрут, я на это в жизни не подпишусь.

      – Зачем же они её едят, если знают, что она отравлена? – спрашивал я, аккуратно прихлёбывая обжигающе горячий суп.

      – Вот что зовётся отчаянием. У многих из них и запасов то уже не осталось, на этой земле ничерта не растёт ещё со времён потопов. Пытались мы землю спасти, да… Понапрасну потратили ценный ресурс. А потом пришла пшеница. Стебли сочные, крахмалистые – совсем не такие, как у обычной пшеницы. Вот ей они и стали травиться, а как полегло треть деревни, так после этого только самые отчаянные её есть и продолжили. Вываривают часами, сцеживают воду, по новой заливают свежую солёную. Говорят, что очень недурно выходит, да только сами морщатся от каждой следующей ложки всё хлеще и хлеще.

      – А животные?

      – Без еды ни одна тварь божья долго не протянет. Сначала ловили, да. А потом всё же реже и реже. Находили уже гниющие трупы, скелеты. От солёной воды у них почки что камни были, а без свежей травы или ягод у них и шансов не было спастись. Земля здесь кислая и солёная, никакой дождь не спасает, оттого вся нужная зверью растительность и пожухла, а потом и вовсе сгнила. А следом за ней и они сами. Без кабана и оленя на столе люди стали звереть, пожрали всех собак и кошек деревенских, бегали в соседние деревни, тащили еду у них. А потом уж только трава… Вовек бы её не видать.

      – Заражённых у вас тут нет? Совсем?

      – До нас эта напасть ещё не добралась. Ходят слухи, что на пару километров западнее появляются первые чёрные колосья, но… Понимаешь, люди сейчас друг другу совсем не друзья. Каждый борется за свою жизнь и как пить дать – ежели появится шанс напакостить и поиметь с этого выгоду, то они это сделают. Потому мы аккуратничаем, не ходим по одиночке, носим маски и противогазы, но и на слово не всегда верим.

      – А вы сами видели больную пшеницу? В городе говорят, что она на части разваливается от воды и плесени, но это… Очень необычно для растения.

      – Я в поле работаю с самого детства, дружок. И рожь, и пшеница – на всяк злаке видел. Но что творится с этими исполинами… Сами по себе колосья раз в десять больше обычных, а рожки спорыньи на них и того больше. Как только они сваливаются на землю от порывов ветра, то ночью, что стали заметно холоднее из-за высокой влажности, они начинают прорастать. Обычный грибок ты едва заметить сможешь, а эти лапти, прорастая, устилают всё вокруг фиолетовым мхом, который затем разлетается по округе. Это и есть первичные споры. Они попадают на здоровые стволы, цепляются за молодые цветущие колосья и растут с ними, выделяя сладкий сок, который тоже просто кишит спорами. Сока этого так много, что он целыми струями стекает по листьям на землю. Оттого и кажется, что они наполнены водой. В природе этот сок – иногда зовут его медвяной