Метаморфозы смерти. Луксина Тесебрин

защитника! – вмешалась в разговор Эрида.

      Бог войны в силу врождённых способностей мастерски владел любым из имеющихся в свете оружий, но вот со своенравной Афродитой справиться никак не мог и вынужден был откланяться. По пути он вручил богине раздора и хаоса большой нож с деревянной рукояткой.

      – Держи, с этим ты сама сумеешь о себе превосходно позаботиться, – почти не глядя в сторону девушки, рявкнул Арес. – Но целься прямо в сердце, второго шанса может и не выдастся.

      – Признайся, Афродита, в чём твой секрет? – саркастически поинтересовалась Эрида, когда неофит отдалился. – Как тебе удалось очаровать бессердечного Ареса?

      – Наверняка ей помог магический пояс, – поспешил присоединиться к беседе Мом – даймон насмешек, злословия и критики, указывая на цестус, обёрнутый вокруг тонкой талии неофитки. – Я слышал, он кого угодно делает невероятно соблазнительным.

      – Правда? – усмехнулась Эрида, заправляя за ухо выбившуюся прядь багряно-каштановых волос.

      – И да, и нет, – загадочно ответила Афродита, решив лишний раз не упоминать, что она прекрасна и без чар цестуса. А затем сняла матерчатый пояс, обшитый драгоценными камнями, и протянула его растерявшейся неофитке со словами: – Хочешь, я одолжу его тебе, Эрида. Но только при одном условии. Пообещай мне свести с ума заносчивого Ареса!

      – Непременно, раз ты настаиваешь, – обворожительно засмеялась неофитка, примеряя пояс, и Афродита тотчас же пожалела о своей просьбе.

      До скалистого побережья Фалерской бухты процессия добралась задолго до того, как солнечный диск достиг самой высокой точки на небосклоне. Если окрестности Пирей пестрили множеством портовых и сельскохозяйственных построек, то до Фалерона неофитам выдалось пересекать малозаселённую и почти пустынную холмистую местность. А всё из-за реки Кефис, что с завидной регулярностью заливала здешние территории, делая их непригодными для строительства и земледелия. И хотя старый порт сейчас редко использовался афинянами, на его берегу сохранилось несколько важных святилищ.

      В ясную погоду Эгейское море с кристально прозрачными глубинами и бирюзовым цветом волн выглядело особенно завораживающе. Притом оно тоже являлось частью мифологической истории Аттики, раз было названо в честь афинского царя Эгея, с горя сбросившегося в бурлящую пучину со скалы, в момент когда сын Тесей забыл поменять чёрный парус корабля на белый, возвращаясь после победы над Минотавром. Да и Фалерская бухта получила имя аргонавта Фалера.

      А процессия со жрецами и неофитами тем временем направилась мимо жертвенника Деметры к храму Посейдона, на заднем дворе которого виднелся дивный сад с плетистыми кустами роз, растущими прямо в глиняных горшках. Миновав алтарь в окружении цветочных зарослей, участники последовали к главному входу в святилище, ожидаемо располагающегося со стороны моря. Оттуда же послышалось