Метаморфозы смерти. Луксина Тесебрин

трубчатую сердцевину растения, сделала второй шаг к запретному плоду.

      – Да это нарцисс! – воскликнул рогатый Пан, последним разгадав загадку, и Мом поспешил прикрыть ироническую улыбку на лице суровой маской трагедии.

      – О-о-о, какой сильный и дурманяще-сладкий запах он испускает, – пожаловалась Кора. – Я не могу больше противиться его притягательной мощи. И уж лучше сорву цветок, вдохну его волнующий аромат и умру, чем останусь в неведенье навсегда.

      – Но разве нарцисс не ядовит? – запереживал за героиню бог юности Адонис, заёрзав на месте.

      – Ты прав. И посетители Нимфей совершенно зря подолгу задерживались у его колдовского круга. Да сначала они чувствовали лёгкое опьянение, точно от мастоса выпитого вина, – весело подтвердил Дионис, – но потом все как один жаловались на головную боль.

      – Цветок разговаривает со мной! – поражённо изрекла Кора, на третьем шаге поравнявшись с растением. – Называется моим суженным и просит поцеловать его! Может, я уснула, и мне всё сниться?

      – Осторожнее, Персефона. Вечная невеста! – запел хор, и музыка флейтистов переняла тревожные ноты. – Иначе твоя божественная судьба обернётся злым роком! Вспомни предостережение матери Деметры.

      – Целуй его скорее! – посоветовала богиня лжи и обмана Апата, не забывшая о парализующем действии сока нарцисса.

      И в тот же момент, как Персефона сорвала цветок и склонилась к нему для поцелуя, чёрные мрачные декорации небосклона озарила ослепительная пророческая молния. Часть новообращённых вскрикнули от неожиданности, и Немезида слишком резко подалась назад, очутившись в ногах Гермеса, сидящего на каменных ступенях за её спиной. Только едва руки божественного вестника обхватили плечи богини возмездия в безобидном стремлении успокоить, а его бледное лицо склонилось над испуганной девушкой, заслонив собой весь свет, неофитка спешно отпрянула, будто ощутив удар током. Но очаровательный мошенник ловко скользнул вниз, и через миг уже устроился рядом с героиней, несмотря на её протестующий вид, и снова позабыв на мраморном сиденье свой кадуцей.

      – Мне показалось, или кто-то сегодня меня целый день избегает? – поинтересовался бог хитрости, счастливого случая и воровства, мельком взглянув на неофитку.

      – А зачем ты мне подсунул украденную тобой лампу из храма Афины Полиады? – возмутилась Немезида, и громовой раскат придал недовольству девушки гневный окрас.

      – Между прочим, она создана для служения богам, – возразил Гермес, в свою очередь, заручившись поддержкой молнии, и в следующее мгновенье вспышка озарила непоколебимую уверенность в его глазах. – И, осветив тебе темноту ночи, лампа отлично выполнила возложенную на неё задачу.

      Растерявшаяся богиня возмездия не нашлась с ответом, так лихо обаятельный мошенник перевернул всё вверх тормашками, представил ситуацию в выгодном для