Дом номер тридцать. Катерина Алёшина

или бес? – вглядывалась в листок она. – Не надевай. Не надевать без чего?»

      Оставив бесплодные попытки, Лера положила деньги в кошелёк, а сберкнижку и кулон обратно, в потайное место трельяжа.

      «Что это вообще значит? Не надевай».

      Очевидный смысл фразы девушка отмела сразу. Лидия Петровна не из тех, кто стал бы советовать, по какому поводу надевать украшения, и тем более хранить пустяковую записку вместе с деньгами.

      «Это было для неё важно», – поняла Лера, но сил на разгадывание тайны не осталось, слишком тяжёлым был день.

      Девушка, как могла, быстро закончила уборку, повалилась на диван. За окнами вечерело. Тучи слегка разошлись, и кое-где алели всполохи закатных солнечных лучей. Быстро темнеющее небо и яркие пятна на старых фасадах: вот что видела она через три узких высоких окна.

      Дух пыльной старости уступил место навязчивому запаху бытовой химии. И это успокоило Леру. Она ощутила мимолётное чувство контроля над этим местом.

      Есть не хотелось, девушка думала налить себе чаю, но идти на общую кухню не было сил.

      «Если я тут задержусь, нужно будет купить электрический чайник», – подумала она, прикрыв на минутку глаза.

      Лера проснулась от неудобной позы и холода. В открытые окна задувал ночной холодный воздух. Девушка не сразу поняла, где находится. Ей то ли снилось, то ли чудилось, будто она дома, в собственной спальне. Но здесь тёмный потолок взмывал высоко над головой, в окна светил жёлтый электрический свет. Фонарные столбы равнялись высотой со вторым этажом старинного особняка.

      Девушка поёжилась, потёрла руками лицо.

      Оконные рамы надрывно скрежетали, когда Лера закрывала их одну за другой. Во мраке комнаты ей стало неуютно. Мобильник показывал полчетвёртого утра. Девушка уснула как была, в одежде, на незастеленном диване. Она стащила со спинки дивана подушку, легла обратно. Теперь сон не шёл. Лера ворочалась какое-то время в темноте, потом взяла в руки телефон, проверила сообщения и почту. С горечью подумала, что через два месяца ей сдавать роман, а работы предстояло минимум на четыре.

      «Как всё не вовремя», – чертыхнулась она про себя, отложила мобильник.

      Девушка лежала, глядя на тускло подсвеченную лепнину на потолке. Свет уличных фонарей лился сквозь высокие окна, отбрасывая длинные тени. Последняя надежда снова заснуть испарилась.

      «Ладно, всё равно не усну. Надо чем-то полезным заняться».

      Лера включила торшер, полезла в сумку за ноутбуком, села за круглый стол у окна. Привычным жестом она раскрыла ноут и тут же закрыла. Бабушкин блокнот лежал на тумбе буфета. Девушка нахмурилась. Она точно помнила, что вынула его и положила на стол.

      «Показалось», – подумала Лера, уселась поудобней на скрипучем стуле, потянулась к ноутбуку.

      Что-то зашуршало за спиной. Девушка обернулась.

      На полу лежали фотографии. Дверца книжного шкафа была закрыта.

      – Что за хрень?! – выругалась Лера, вскочив на ноги.

      По