Молчи о нашей тайне. Полина Ласт

Потом я тебя заберу.

      – Ладно, – безропотно согласилась я. Даже два часа – уже небольшой выигрыш.

      С Лизой мы не виделись почти месяц. Они с сестрой жили в сердце Петроградского района. после смерти родителей Лизе досталась большая квартира и опека над Ритой, которую ей помог оформить мой отец. Мне казалось, что их дом навсегда застыл в едком мазуте скорби, отравляющем сестёр изнутри: Рита, несмотря на крутой нрав и дерзость, до сих пор оплакивала родителей по ночам, а Лиза, некогда смешливая и заводная, шугалась своей тени, будто это грязное прошлое догоняло её по пятам. Уже три года они не могли оправиться, а я не могла им помочь.

      Я нервно сжимала в руках картонную коробку с пирожными, которую отец приволок с утра и разрешил взять в гости. Девчонкам не хватало на сладкое. Девчонкам и на еду иногда не хватало, но они не брали у меня ни копейки. Лиза работала в школе и получала зарплату с перебоями то китайской лапшой, то овсянкой, то добрым словом. На жизнь им зарабатывал её парень.

      – Костя дома? – первым делом спросила я, стоило Лизе приоткрыть дверь. Цепной пёс отца подстерегал и здесь – Костя работал в его охране, носил чёрный костюм, а его звериный оскал и мрачный взгляд ужасно меня пугали, и я старалась на приходить к Лизе в гости, если знала, что он дома.

      – Уехал, – Лиза лязгнула цепочкой, пропуская меня внутрь, и закуталась в серый старый свитер на пару размеров ей больше. – Обещал быть поздно. Это нам?

      Я отдала ей коробку с пирожными, и Лиза без промедлений срезала ленточку ножом. Две корзиночки с масляным кремом она убрала в холодильник, а одну разделала пополам – для нас обеих, хотя угощать меня было вовсе не обязательно. Я молча сжала её холодную ладонь, а она улыбнулась мне дорожащими губами. Батареи в квартире чуть грели, да и горячей воды давно уже не было – отключили за неуплату. Однажды я пыталась выкрасть квитанцию, чтобы закрыть её долг, но Лиза поймала меня за руку и отчитала как маленькую. Такая гордая, она пугала меня своей бледностью – почти иссиняя, с темными синяками под глазами.

      – Лизонька, я могу чем-то вам помочь?

      «Нет», – я знала, что она вновь это скажет.

      – Нет, – рвано вздохнула Лизок, поставив чайник и достав из жестяной баночки один чайник пакетик, тоже нам на двоих. – Костя скоро оплатит долг. И будет тепло.

      Октябрьские заморозки нагрянули внезапно. У нас дома было тепло, отец давно запустил котёл, и я забыла, каково это носить колючие свитера и две пары толстых вязанных носок. За окном грузные свинцовые тучи разразились дождём, и через призму осевших на стекле капелек, я наблюдала как вода стекает по улицам, грозясь превратиться в лёд после ночных заморозков. Чайник на плите фырчал и гудел, недовольный внезапной работой, Лиза звенела фарфоровыми сервизом, уже потёртым и покрывшимся сколами.

      Раньше мы с Лизкой могли болтать обо всём на свете, она хохотала и трещала без умолку, а сейчас я смотрела на её худые поникшие плечи, скрытые мешковатым свитером, и неловко заламывала пальцы,