Танец между временами. Михаил Владимирович Суворов

а дети запускали воздушных змеев над крышами. У отеля «Тадж» она замерла – белый фасад сиял, как дворец, швейцары в красных мундирах открывали двери, мрамор пола блестел под солнцем. Её потёртые кеды скрипнули на пороге, прохлада кондиционеров хлестнула по коже, запах кофе, жасмина и лилий ударил в нос, смешиваясь с тонким ароматом специй из кухни. В кафе у окна сидела Агата – светлые волосы лежали ровно, платье простое, льняное, но элегантное, рядом – девушка лет шестнадцати, в шёлковом сари цвета индиго, с золотыми браслетами на тонких запястьях, что звякали, как колокольчики. Милена, племянница Агаты, жила в консульском особняке – мраморные лестницы, слуги с подносами, сад с фонтаном и павлинами. А Маргарета спала на матрасе, где пружины впивались в спину, и ела лепёшки с уличных лотков. Контраст резанул, как нож.

      – Ты пришла! – крикнула Агата, вставая, её голос был тёплым, как в самолёте, но ярким, как солнце за окном. – Я боялась, что Дели тебя проглотит.

      Маргарета сглотнула, жар тронул щёки, она села, чувствуя себя маленькой рядом с Миленой:

      – Я тоже боялась.

      – Ты здесь живёшь? – спросила она, глядя на мрамор, что отражал её усталое лицо – тёмные круги под глазами, растрёпанные волосы.

      – Нет, с отцом, он чиновник, – Агата кивнула на Милену, чьи браслеты звякнули. – Это моя племянница. Мы ненадолго в "Тадже".

      Милена улыбнулась, её голос был лёгким, но с ноткой высокомерия, глаза скользнули по кофте Маргареты:

      – Ты смелая, что бросила Париж. Я бы не смогла – там хотя бы прохладно, а тут пыль, жара, эти крики повсюду. Как ты решилась?

      Маргарета сжала край кофты, пальцы дрожали:

      – Париж душил. Я искала свободу.

      Дверь скрипнула, вошёл мужчина – высокий, под метр девяносто, в белой рубашке, застёгнутой небрежно, с тёмными глазами, что сияли, как угли. Раджив, друг отца Агаты, кивнул ей, его голос был глубоким, с лёгким акцентом, мягким, но с властной ноткой:

      – Агата, ты как всегда сияешь. Уже спасла кого-то сегодня?

      Она рассмеялась – звонко, как колокольчики, – и он подмигнул, садясь рядом. Его взгляд скользнул по Маргарете – не снисхождение, а лёгкий интерес, как у человека, что привык читать людей с первого шага. Он шутливо ткнул Агату в плечо:

      – Ты вечно находишь потерянных щенков, а?

      Агата хлопнула его по руке, смех стал громче, и этот звук резанул Маргарету острее ножа. Сердце сжалось, как будто его стиснули в кулаке. «Я люблю её», – мелькнуло в голове, жар и холод смешались в груди, но тут же – страх: «Она его, не моя». Раджив наклонился ближе, его пальцы чуть коснулись её локтя, и Маргарета шепнула себе:

      – Я никто рядом с ними.

      Июнь 2006 года. Ночь пульсировала жарой и ритмом, когда Агата привела Маргарету в тесный клуб на окраине старого города. Воздух был густым, как смола – дым благовоний смешивался с запахом жареных специй, пота и приторной сладостью джалеби с уличных лотков. Басы били по груди, как молот, огни переливались – красные, синие, золотые, – как осколки