Гиппогриф Его Величества. Lis Bet

говорить вам об этом.

      Рука, которой Амелия держала веер, замерла на миг. Губы сомкнулись в тонкую линию, а черты лица неуловимо исказились, став более острыми.

      – Ты утомил меня, – сказала она, захлопнув веер. – Можешь идти. Но помни, что теперь ты не просто часть империи. Ты – её стержень и лицо. Каждая твоя ошибка отражается на ней, в том числе – промедление.

      – Спасибо за напоминание, матушка, – ответил Калеб и вскочил в седло. Бланш гордо поднял голову. – Тогда позвольте и мне напомнить вам: император здесь я, и вы не вправе указывать мне, что делать. Я поступлю так, как сочту нужным. Хорошего дня.

      Повинуясь крепким рукам Калеба, Бланш пошел прочь от беседки. Спину пронзили взгляды фрейлин, однако ни одна из них не прервала занятие: мелодичные звуки арфы ни на миг не умолкали, а лишь постепенно становились тише и тише. Мрачная атмосфера позади давила, а короткий разговор и холодные, острые слова Амелии не выходили из головы. Очевидно, не только Бланш мысленно возвращался к ним. Охранники Калеба долгое время молчали и лишь переглядывались, будто ведя безмолвный диалог. Они всё ещё были напряжены и обеспокоены. Вплоть до того момента, пока беседка не затерялась среди деревьев, были слышны лишь шаги лошадей.

      Вскоре выглянуло солнце и осветило сад. Стало значительно теплее, и воздух наполнился запахом цветов. Деревья нежно зашелестели. Охранники принялись перешептываться, немного расслабившись, и Калеб бросил на них взгляд через плечо. Оба застыли на несколько секунд, но он ничего не сказал. Только оглядел их так, будто впервые увидел, а затем отвернулся, немного ослабив хватку на поводьях. Охранники восприняли это за разрешение и продолжили что-то обсуждать, постепенно начиная говорить громче. Спустя некоторое время они вернулись в привычную колею, то и дело посмеиваясь над чем-то.

      Бланш думал, что это поможет Калебу отвлечься от неприятного разговора, однако тот продолжил ехать с отстраненным видом. Его настроение испортилось после разговора с матерью. Нелегко было увидеть это со стороны, но животная часть Бланша прекрасно заметила, как изменилась поза Калеба, каким тихим стало его дыхание и как напряглись ноги. Создалось впечатление, будто ему на плечи упал огромный груз, который он едва мог удержать. Было очевидно, что его мысли занял Рипсалис, однако невозможно было узнать, что именно он планировал в ближайшее время. Почему-то в то, что он хотел избежать нового сражения, Бланш не поверил.

      Прогулка закончилась вскоре после разговора в беседке. Утонувший в размышлениях, Калеб даже не сразу заметил, что они вернулись к стойлу, чем вызвал у всех легкое беспокойство. Некоторое время они просто стояли на месте, а затем он чему-то решительно кивнул и спешился. Будто из воздуха возник Йерн и взял Бланша под уздцы.

      – Прикажете распрягать? – спросил мужчина.

      – Да, завтра подготовь его для утренней прогулки.

      – Как вам будет угодно, – поклонился он и заметил, что Калеб не спешил уходить. – Будут ещё приказания?

      – Следи в