Гиппогриф Его Величества. Lis Bet

детали и принялась строить логические связи. Вскоре это перешло в привычку, и теперь Бланшу не требовалось время, чтобы понять, что если к нему зашел мальчишка с мешком в руках, значит, принесли еду. Если солнце появилось в левом окошке, значит, наступило утро. Если в правом – вечер. Если пришел мужчина со шрамом на лице, значит, сейчас будет прогулка. Если птицы низко летали, значит, скоро будет дождь. Подобные выводы заполняли разум Бланша, и он жадно впитывал их, точно изнемогающий от жажды воду. Он специально начинал размышлять на разные темы, и откуда-то появлялись знания. Разрозненные. Обрывочные. Но такие желанные.

      Бланш упивался тем, что обрел разум, но столкнулся с неприятными последствиями. После долгих умственных усилий начинала болеть голова, и ему приходилось ложиться спать. Несмотря на то, что он стал чувствовать себя значительно лучше, отголоски прежней слабости иногда давали о себе знать. Откуда-то Бланш знал, что ему просто нужно было время, чтобы восстановиться и привести в равновесие животную и людскую части. К сожалению, пока он так и не понял, почему вдруг стал считать себя человеком. Был ли он им когда-то прежде? Пытался ли подражать им? Стал ли плодом чьей-то темной магии? Эти вопросы, как и многие другие, оставались без ответов.

      Впрочем, Бланш знал, что это ненадолго. Однажды он всё узнает, а до тех пор будет наблюдать.

      ***

      – Вы сделали что? – раздался снаружи голос, и Бланш приоткрыл глаза. – Как вы посмели коснуться его без моего разрешения? Захотелось с головой расстаться? Или вы так уверились в своей неуязвимости, уважаемый верховый маг Эдгар, что забыли, как выглядит плаха?

      Бланш узнал говорившего. Им был Калеб – тот самый мальчик, которого он увидел первым после рождения и который все эти годы заботился о нем. В воспоминаниях он представал в виде счастливого ребенка с широкой улыбкой на лице. Они часто гуляли вместе, и в такие моменты он сиял, подобно солнцу. Золотые волосы сверкали на свету, в голубых глазах отражалось любопытство, а руки, которыми он крепко сжимал поводья, сидя в седле, уже обрели силу благодаря тренировкам с мечом. Бланшу нравилось смотреть на него. Что-то внутри трепетало, веля оберегать этого хрупкого человечка, однако проснувшаяся осознанность отказывалась принимать его в роли хозяина. Нет. Теперь он был волен сам выбирать судьбу, ведь разумом сравнялся с людьми.

      – Ваше Величество, прошу извинить, но я исполнял приказ покойного императора, – прозвучал второй, более спокойный, голос. – Он велел провести всё в тайне.

      – Это не снимает с вас ответственности, – обрубил Калеб с несвойственным ему холодом. – Вы провели ритуал три недели назад, но сообщили об этом только сейчас. Неслыханная дерзость!

      – Мне жаль, но вы были заняты, – излишне терпеливо и снисходительно сказал Эдгар. Бланш фыркнул и поднял голову. – Я подумал, что будет лучше повременить с этой новостью.

      – Я надеюсь, впредь вы будете ставить меня в известность обо всем, что планируете делать с моим гиппогрифом.