Гиппогриф Его Величества. Lis Bet

и Бланшу ощущал почти физическую боль, смотря на это.

      В каком ужасе жил его дорогой человек, если мог проявить эмоции лишь здесь? В темном стойле. Среди овса и сёдел. Наедине с гиппогрифом.

      Бланш прижал его к себе крылом сильнее и принялся мягко перебирать клювом волосы, отвлекая от тяжелых переживаний. И животная часть, и человеческая в едином порыве захотели позаботиться о нем. Сейчас не была важна ни рациональность, ни преданность, ни разумность. На передний план вышло умение сопереживать, коим обладали обе стороны личности Бланша, и он не стал противиться желаниям. Как мог, он поддерживал Калеба, постаравшись огородить его хотя бы от участи проживать страхи в одиночестве.

      Прошел почти час прежде, чем Калеб отстранился. Он выглядел бледным и осунувшимся, под глазами залегли тени, а всегда расправленные плечи опустились.

      – Я в порядке, – сказал он, скорее для себя, чем для Бланша. – Просто немного устал.

      Бланш легонько толкнул его крылом и посмотрел самым укоризненным взглядом, на какой был способен. Калеб грустно улыбнулся.

      – Даже ты мне не веришь, – вздохнул он. – Хотя это не удивительно, ведь ты всегда понимаешь, в каком настроении я на самом деле. От тебя ничего не скроешь, верно?

      Бланш горделиво поднял голову, чем заставил его посветлеть лицом.

      – Мой хороший, – мягко сказал Калеб, гладя его по голове. – Спасибо, что ты есть.

      Они просидели вместе ещё некоторое время, пока Калеб не начал клевать носом. Дрожь и напряжение в плечах пропали, и он начал сонно тереть глаза, наконец расслабившись. Бланш слегка подтолкнул его в сторону двери, намекая. Коротко улыбнувшись, Калеб кивнул и ушел. Хотелось верить, что остаток ночи он провел спокойно и его не мучили кошмары и волнения. Сам Бланш не смог похвастаться глубоким сном, ведь его ещё больше взволновало положение дел во дворце. Он задумался, действительно ли Калеб не обзавелся доверенными сторонниками, рядом с которыми было бы безопасно, или он настолько впал в панику, что перестал чувствовать себя свободно даже с родными. Оба варианта звучали ужасно, но один из них точно был верен. Бланш не сомневался в этом.

      Утро началось привычно – с появления Йерна. Он показался Бланшу более мрачным, чем обычно, но внимание заострилось не на нем, а на ином событие – а именно, на появлении на пороге стойла верховного мага Эдгара в сопровождении Калеба. Мужчина принес с собой множество каких-то сияющих камешков и пару книг. Он о чем-то переговаривался с Калебом, который держал в руках большую тетрадь, и тот с уже привычным хмурым выражением лица кивал и задавал уточняющие вопросы.

      – Уверяю, Ваше Величество, – сказал Эдгар, раскладывая вокруг Бланша камешки. Калеб дал знак сидеть смирно. – Ваш гиппогриф в полном порядке. Как только я напитаю тигиллы магией, они засияют, словно солнце, что подтвердит мои слова.

      – Будем надеяться, что так и будет, – холодно отозвался Калеб, ничуть не похожий на того уставшего, испуганного парня, который