Одинокий трип некитайца по реке Янцзы. Март Новельски

с юнцом лао ваем10. Можешь себе представить?

      Я внимательно слушал.

      – Но все благополучие нашей семьи было построено на чужих несчастиях. Мой дед был нехорошим человеком! Предки обозлятся на меня за то, что я так говорю о нем, но мне все равно никогда не будет места среди них. Мои родители обманывали людей, а всем управлял дед. Он передал им дело. Я, конечно, ничего тогда не понимала. Наверное, они хотели, чтобы я занялась тем же самым, когда подросту.

      Она остановилась, её взгляд утонул в воспоминаниях. На улице проехала машина, шум пронёсся мимо нас, как отголосок другого мира.

      – Знаешь, что они делали? – её голос стал чуть твёрже, как будто она решилась рассказать всё до конца. – Мой дед, отец и мать помогали людям получать землю. В то время земля была всем, люди готовы были на всё ради неё. Города росли, им нужно было куда-то развивать своё хозяйство. И к деду шли толпами, с поклонами, с подарками, молили о помощи. И он действительно помогал. Но не сразу. Он ничего не брал с них вначале – этим он завоёвывал доверие. А через месяц или два, когда они приходили снова, он с улыбкой протягивал им документы: «Вот, Ийнпей, ваши бумаги!» Радости у людей было – не передать. Он давал им всё: и землю, и разрешение на строительство. Всё выглядело чисто, законно. А тем временем наша семья процветала. Люди приносили еду, дары, давали нам деньги в красных конвертах11, как должное. Нас уважали, как святых, как тех, кто раздаёт милосердие. Словно мы были Бодхисаттвами12. Мы построили самый красивый дом в округе, и меня сосватали за образованного, богатого юношу. Мы жили в роскоши.

      Она замолчала и мечтательно продолжала смотреть в сторону.

      – И вот когда мне уже было семнадцать в нашу деревню пожаловал какой-то важный партийный чинуша. Он с порога начал разговаривать так, будто мы были для него ничто – и голос у него был резкий, и манеры наглые, словно он одним своим видом уже требовал поклонов. Я терпела, терпела, а потом не выдержала – выпрямилась, глянула ему прямо в глаза и сказала: «Вам бы следить за своим языком!» И пальцем ему вот так погрозила, будто это я тут главная. Он лишь прищурился, скользнул по мне взглядом, как будто взвешивал – что это за нахалка. А я стояла, довольная собой, думая, что мои – отец и дед – должны быть горды за меня, за моё дерзкое слово. Но обернулась – и увидела, как дед вдруг съежился, словно постарел на десяток лет. Он выглядел таким жалким и сломленным. Тогда я подумала: «Наверное, возраст берет своё, уже не тот, чтобы с такими людьми дела вести.»

      А потом узнала правду. Оказалось, что все эти годы дед подделывал бумаги и раздавал людям государственную землю, чуть ли не как свою собственную. Когда по всему Китаю начали строить заводы, фабрики, в партии быстро сообразили, что у нас что-то неладное – слишком много частной земли. Им потребовалось время, чтобы раскопать всё до конца, понять, кто за этим стоит. Дед же не терял времени даром и спланировал свой побег.

10

Лао – Вай – так называют в китае иностранцев. Переводится как «старина из-за моря».

11

Красный конверт – денежный подарок.

12

Наиболее сострадательные сущности в Буддизме. Пользуются особым почитанием.