Диверсанты из сорок второго. Александр Зуев

давай-ка ко мне этого Вадика.

      Юра слегка пнул лежащего сапогом и приставив ствол ППШ к жирной шее, скомандовал:

      – Встать! Шагай вперед. И разговаривай с товарищем политруком вежливо и честно. По законам военного времени, за неподчинение и нападение на бойцов Красной Армии мы тебя расстреляем без суда и следствия. Все понял?

      У политрука все плыло перед глазами:

      – Что это? На фашистов эти людишки явно не похожи. Другой мир, другая реальность… Может, фашисты применили свое чудо-оружие, какую-нибудь штуку, наподобие машины времени? Нет… Спокойно. Мы все равно победим, пусть через долгих и несомненно кровавых три года. Победа будет за нами. За ценой не постоим!

      Медленно приходя в себя, заикаясь, Вадик сообщил год и дату. У политрука застучало в висках: они попали в осень 2000 года в Нижневолжск. Страна победила! Мы – победители! Значит, все было не напрасно!

      Мысли застучали в висках словно пулеметные очереди:

      – Какой мир наши потомки построили, если эти бритоголовые с их нравами здесь хозяева? Тогда во имя чего такие немыслимые жертвы? Для чего нужна была Победа? Затем успокоил себя: мы на войне, мы проходим испытание, и наш долг – пройти его достойно: другого не дано! Людей надо успокоить. И в этом, другом мире, мы должны пройти свой путь спокойно и без истерик. Распорядился машины обыскать, а всю пьяную компанию отпустить. Приказал быть спокойными и вежливыми. В машинах нашли пять бейсбольных бит и пистолет неизвестной марки с боевыми патронами. Велел все это изъять.

      Оживший Вадик, Вадим Петрович, видимо опасаясь за свой авторитет перед компанией бритоголовых, принялся грозить политруку всеми карами. По его словам, вся милиция по его первому зову придет сюда через полчаса и всех «ряженых» затолкают в СИЗО, либо перестреляют. Юра коротким тычком в солнечное сплетение согнул Вадика пополам, потом пинком под зад уложил среди поднявших головы подручных.

      По шоссе тем временем изредка проносились машины. Чуть притормаживали, но не останавливались. В этом новом мире будущего любопытство не поощрялось, было опасным. Каждый жил лишь своим интересом в разделенном мире.

      Политрук приказал взводу Клюева прочесать окрестности и найти место для ночевки. Через пару часов такое место нашлось – недалеко от дороги отыскалось заброшенное производственное помещение, окруженное высоким бетонным забором.

      Как гласила покосившаяся вывеска над покореженными воротами, это была территория ПМК. До города – несколько километров. Не таясь разожгли во дворе костры, наскоро перекусили, потом, под руководством взводных, подкрепили бетонные стены кусками старой деревянной опалубки, оставшиеся проемы заложили кирпичом, оставив на всякий случай небольшие амбразуры…

      В небольшом помещении, отгороженном тонкой бетонной стеной внутри большого ангара, политрук оборудовал свой «штаб». Лишь под утро была дана команда вздремнуть под усиленной охраной – в караул выставили два взвода.

      Не успела прозвучать