Марокканское солнце. Любовь Куклева

Был еще маленький огонек надежды, что еще не все потеряно, и Лиза привыкнет. Нариман уже начал мечтать о том, что она весело улыбается и сама подает ему руку, с нежностью встречает его, возвращающегося домой, и рано утром, обнимая, провожает в город. Он однажды повернулся, но Лиза уже спала. Безмятежен и кроток был лик спящей девушки, скукожившейся на самом краю кровати и, казалось, она вот-вот упадет. Нариман поднялся и, стараясь осторожно и тихо, пододвинул к себе Лизу, от чего она во сне чуть поморщилась и улыбнулась. Вдруг и лицо Наримана озарила улыбка. Нагнувшись, он поцеловал девушку в лоб и, долго лежа и глядя на нее, наконец, уснул.

      Джабар аль Гафур и Закира еще не ложились. Он медленно бродил по комнате, заложив руки за спину и тревожно нахмурив седые брови, но, только вошла жена, как аль Гафур остановился и вопросительно взглянул на Закиру.

      – Я проходила сейчас мимо их комнаты. – ответила она, не дожидаясь вопроса. – Кажется, что-то не так. Нариман так кричал… Мой сын очень раздражен. – говорила она, качая головой и разбрасывая ладони, будто отказывается от чего-то.

      – Садись. – велел Джабар деловито и вновь изменился в лице.

      Закира села на софу песочного цвета, облокотившись на мягкую спинку и скрестив на коленях руки, украшенные золотыми браслетами и цепочками.

      – Завтра мы с сыновьями идем к Камрану. – начал аль Гафур, продолжая ходить по комнате. – Он хочет взять еще одну жену и пригласил нас, чтобы посоветоваться… Ты знаешь, он очень ценит мнение Наримана… Так вот, мы уходим, а ты, пока нас не будет, займись невесткой… Будь с ней предельно строга и не пугайся, как бы она себя не вела… Эти русские ничего не знают… Их женщины своенравны и бесстыдны, они думают, что им все позволено… – он покраснел и сделался совсем страшен и суров. – Я всегда был против брака с иностранцами, но мой сын… сколько прекрасных женщин в фесе, но он выбрал именно эту русскую… Посмотри, он женился только раз, хотя в его года многие уже имеют по несколько детей… – аль Гафур наклонился к жене и твердо произнес, почти сквозь зубы. – Я хочу, чтобы ты смирила ее под самые стопы нашей семьи, чтобы она отреклась от всего, что было в ее жизни… Но если она будет упрямится, наказание будет жестоким и, даже Нариман меня не остановит.

      – Ты забываешь, что я тоже иностранка, а ты так же всего однажды женат… – сказала в ответ Закира, по-своему снисходительно взглянув на мужа. – Не на тебя ли похож наш сын?

      Джабар несколько опешил и смутился. Недоумение показалось в его, вдруг изменившемся лице. Он хотел было возразить, но не найдя слов, вновь омрачился и, пристально посмотрев на жену, сказал:

      – Тебе не должно это говорить. Твоя забота выполнять мою волю и молчать. Присмири свою гордость, Закира… Ты знаешь, как я страшен в гневе. – сказав это, он велел ложиться.

      Рано утром, когда еще не поднялось солнце, а только чуть показало золотые свои лучи, пока воздух свеж и прозрачен, не обогрет дневным марокканским зноем, когда еще все в доме спали, Лиза, тихо поднявшись с постели, прошла в ванную и, не защелкнув