Илиодор. Мистический друг Распутина. Том 2. Яна Анатольевна Седова

передано в следующем послании «блаженного старца» в Царицын: «Одна надежда на Бога. Молитесь Скорбящей Божией Матери. Всем благословение отца Григория. За нарушение спокойствия в Петербурге сердятся. Хотели дать просимые тобой деньги. Говорят – почему не просил у них отпуск. Телеграфируй: Иерусалим, русская миссия, Новых».

      О. Илиодор намеревался ждать окончательного решения Синода до воскресенья 3.IV, то есть до праздника Входа Господня в Иерусалим. Возможно, дело в двухдневном сроке, фигурирующем в телеграммах царицынской депутации, или в том, что до начала Страстной седмицы все синодальные члены разъезжались.

      Дожидаясь новостей, ослушник начал, не без помощи друзей, понимать выгоды для себя крымского варианта. «Илиодор начинает склоняться на убеждения и ждет только известия из высоких сфер, – писало «Русское слово». – После получения их он выедет в Крым. Он согласен на это при условии обратного возвращения в Царицын». Газета удивительно точно информирована. Преосвященный Гермоген говорил царицынцам об этих днях как о «критической минуте»: «и я, и вы, и о. Илиодор уже совершенно пали духом и думали, что наше дело совершенно проиграно и потеряно». Радченко писал, что о. Илиодор намеревался ехать в Крым 3.IV в 2 час. 45 мин.

      Но в 2 час. 45 мин. уходил московский поезд. Дело в том, что преосвященный намеревался сначала отвезти о. Илиодора к себе в Саратов, а потом уже отправить в Крым. Ввиду возможности ареста своего подопечного владыка, как уже говорилось, обратился с вопросом к министерству. 3.IV пришел ответ, подписанный Курловым: «Опасения вашего преосвященства о предполагаемом арестовании иеромонаха Илиодора полковником Семигановским лишены всякого основания. Путешествие ваше и иеромонаха Илиодора никаких препятствий не встретит».

      Оставалось лишь придумать, как вырваться от богомольцев. «Мы все ляжем на рельсы и не пустим», – так, по словам о. Илиодора, говорила паства о его возможной поездке в Крым. «И действительно, – прибавлял сам священник, – не пустили бы. Они, человек 200, легли бы на рельсы. Что бы надо было делать? Давить людей? Отлично, раздавили бы этих, а там впереди еще легли бы и положили бы головы на рельсы 300 человек». Циничный тон этих слов остается на совести репортера.

      1.IV обер-прокурор привез Государю в числе прочих бумаг постановление о крымской епитимье. Как и относительно перевода в Новосиль, Синод решил испросить Высочайшее утверждение своего решения. И тут произошло неожиданное. Государь, месяц назад обещавший Стремоухову, что больше не простит о. Илиодора, объявил Лукьянову, что решил оставить священника на прежнем месте. На докладе обер-прокурора появилась Высочайшая резолюция: «Иеромонаха Илиодора во внимание к мольбам народа оставить в г. Царицыне. Относительно же наложения епитимьи предоставляю иметь суждение Св. Синоду».

      На следующий день Синод собрался на экстренное заседание – настолько экстренное, что его журнал написан от руки. Это была Лазарева суббота, и почти все синодальные