Илиодор. Мистический друг Распутина. Том 2. Яна Анатольевна Седова

инока изо всех сил старались опровергать клевету.

      По признанию самих илиодоровцев, большой вклад в это дело внес писатель Родионов. В февральские тяжелые дни, когда царицынские богомольцы на коленях просили его о помощи, он дал себе слово написать обо всем, что видел в Царицыне. Но опубликовать подобный текст в то время было невозможно: газета подверглась бы конфискации.

      В дни «царицынского стояния» Родионов прочел свой очерк «Русскому собранию», посвятившему о. Илиодору особый вечер (20.III). Доклад вышел поразительный. Если доселе общество смотрело на пастырскую деятельность о. Илиодора через политическую призму, то Родионов писал о нем как о священнике, о его приверженцах как о православной церковной общине, о монастыре как о… монастыре. Бесхитростные речи царицынских богомольцев в искусной литературной обработке засверкали, как алмазы после огранки. Выяснилось, что Косицын, Шмелев и прочие авторы знаменитых телеграмм действительно существуют, а не представляют собой псевдонимы о. Илиодора, существуют и скорбят, и таких косицыных и шмелевых в Царицыне столько, что не помещается в храм на 8 тысяч человек. Родионов не застал тогда самого священника ввиду его ареста в Иловле, но свидетельство общины о своем пастыре оказалось красноречивее всего того, что мог бы сказать гостю он.

      Восхищенный В. М. Пуришкевич предложил отпечатать доклад Родионова отдельной брошюрой и представить Государю. Собрание единодушно согласилось. Брошюра получила название «Конец православной сказки»: пришел конец сказочно прекрасной общине. По свидетельству Володимерова, «этой "сказкой" в один печатный листик» Родионов за несколько дней «круто» повернул «мнение высших петербургских сфер в пользу отца Илиодора».

      И не только «сфер». По объяснению «Московских ведомостей», после мартовского политического кризиса «Сказку» стало возможно напечатать и в газетах. Она появилась в «Вестнике "Русского собрания"» и в «Земщине» и отныне была доступна всем.

      Помощь Родионова не ограничилась литературной стороной. «Я был свидетелем того, – писал Володимеров преосвященному Гермогену, – с каким воодушевлением, с какой энергией, опрокидывающей все препятствия, боролся Иван Александрович против сплоченных в Св. Синоде и в Царском Селе влиятельнейших врагов отца Илиодора, а стало быть и Ваших, Владыко, как он провел посланцев царицынского народа в самый зал заседаний Св. Синода, как требовал восстановления попранной правды, угрожая ни перед чем не остановиться и дойти лично до самого Царя, если Лукьянов и Ко будут упорствовать».

      Володимеров скромно умалчивает о собственных заслугах. Он как второй очевидец февральских событий, видавший гораздо больше Родионова, тоже выступил докладчиком на том знаменитом вечере в «Русском собрании». Намеревался прочесть подобную лекцию и на собрании членов «Союза русского народа» в праздник Благовещения, но полиция запретила этот доклад под угрозой 300-рублевого штрафа.

      Внес вклад в дело помощи