На вашем месте. Веселящий газ. Летняя блажь. Пелам Гренвилл Вудхаус

графов не может быть вульгарным.

      Тони не уступил.

      – Ну и ладно. Видит бог, мне Сид не нравится, но обманывать его нельзя.

      Вайолет поджала губы. Глаза ее сверкнули тем холодным блеском, который помог ее отцу отстоять девяносто семь супов во враждебном мире.

      – А без красивых слов, – спросила она, – что вы предполагаете сделать?

      – Сказать Сиду правду.

      – То есть?..

      – Что он может жить как хочет. Что графы не всегда ездят верхом, ходят на концерты, блещут манерами.

      – Другими словами, – вскипел сэр Герберт, – пустить все прахом!

      – Я думаю, ты сошел с ума, – сказала леди Лидия.

      Тони невесело улыбнулся.

      – Наследственное, от прадедушки. Не слыхали? Безумный Прайс. Мы располагались у самого парка, нам покровительствовал клуб «Мальборо». Но прадед изобрел средство для удаления волос и разорился. Так мы оказались здесь.

      – Кажется, – сказала Вайолет, – вы просили меня не острить. Нельзя ли попросить вас о том же?

      Тони кивнул.

      – Хорошо. Хватит комедий. Чем же мы их заменим?

      – Может быть, – предположила Вайолет, – вы уделите минутку мне?

      – Да, – согласился сэр Герберт. – Как быть Вайолет?

      – Ради нее, – сказала леди Лидия, – ты не имеешь права жертвовать единственным шансом.

      Тони помолчал, глядя на невесту.

      – Поня-ятно. Значит, вы не выйдете за парикмахера?

      – А вы как думаете?

      – Если я скажу Сиду правду, вы меня бросите?

      – Хотите свалить вину на меня?

      – Нет. Я просто…

      – Ах, все равно! Пускай так, брошу. Если вы такой честный, что помогаете этому субъекту занять совершенно неподходящее положение…

      – Не в том дело…

      – …которое не принесет ему счастья…

      – …и не в этом…

      – …то я за вас не выйду, – холодно закончила она. – Ясно?

      – Вполне, – ответил Тони.

      Сэр Герберт очень огорчился. Конечно, Дройтвичи не бедны, но Девяносто Семь Супов были бы весьма кстати.

      – Послушай! – сказал он. – Зачем же так…

      Мы не узнаем, какие бы доводы он привел, потому что Полли, проводив мамашу Прайс, вернулась и стояла в дверях, смущенная тем, что застала семейную сцену.

      – Ой, простите! – начала она.

      – Ничего, мы уже поговорили, – успокоил ее Тони. – Все в порядке?

      – Да.

      – С кем? – спросил сэр Герберт.

      – С моей мамашей. Полли проводила ее в церковь.

      – Полли? – сказала Вайолет. – Рада узнать, как вас зовут.

      – Что этой женщине делать в церкви? – спросила леди Лидия.

      – Мы, Прайсы, очень набожны, – ответил Тони. Вайолет по-прежнему занималась Полли.

      – Насколько я понимаю, – сказала она, – вы с лордом Дройтвичем часто видитесь?

      – Да.

      – Как это мило!

      – Герберт! – вскричала леди Лидия. – Герберт, у меня мысль! Сейчас ее нужно подстеречь! Она поддастся.

      – Ты думаешь?

      – Да-да. Когда