Голод. Лора Таласса

серьезные опасения по поводу Голода.

      – Я тебя не для того спасала, чтобы ты убил кучу людей, – говорю я.

      – Ты знаешь, кто я такой, цветочек. – Опять он меня так зовет. – Не делай вид, будто не знаешь моей натуры.

      Прежде чем я успеваю возразить, мы входим в Анита2полис.

      Мы идем по улице, а люди вокруг заняты утренними делами. Однако, завидев Голода и его огромную косу, они замирают.

      Когда мы приближаемся к центру города, по растрескавшемуся асфальту прямо к Голоду галопом подлетает угольно-черный конь. Морда у него на редкость злобная, однако всадник при взгляде на него словно вздыхает с облегчением.

      Стойте-ка. Это что, его?..

      Конь замедляет бег и наконец останавливается перед Голодом.

      Всадник прислоняется лбом к лошадиной морде.

      – Все хорошо, мальчик, – говорит он, поглаживая коня. – Теперь тебя никто не тронет, – повторяет он те самые утешительные банальности, которые я говорила ему самому прошлой ночью.

      Я смотрю на коня. Где он был все это время? И почему решил появиться именно сейчас?

      Они готовят для меня ловушку.

      В тот же миг я слышу свист стрелы.

      Хлоп!

      Стрела с каким-то хлюпающим звуком вонзается в плечо Голода.

      Я жду, что всадник вскрикнет или дернется, как прошлой ночью, но ничего подобного.

      Он улыбается.

      Меня пробирает дрожь.

      Это не взгляд испуганного человека. Это взгляд человека, желающего испепелить весь мир.

      Глаза Голода на одну долгую секунду встречаются с моими, и в них плещется злобное веселье. Затем он переводит взгляд на людей, идущих за черным конем, – людей, которых я замечаю только сейчас. В руках у них луки, мечи и дубины.

      – Я надеялся, что еще увижу вас, – говорит Голод.

      Ноздри всадника раздуваются, налетает порыв ветра. И больше ничего, что могло бы послужить нам предостережением.

      В следующее мгновение земля раскалывается прямо под ногами людей, снизу пробиваются крепкие зеленые побеги. В считаные секунды они вытягиваются вверх, обвиваются вокруг лодыжек стоящих и поднимаются все выше и выше.

      Люди кричат, явно перепуганные, кто-то из зевак тоже начинает кричать, а многие бросаются наутек.

      Я же стою неподвижно, как камень, не отрывая взгляда от происходящего. Я никогда не видела ничего подобного. Все те страшные сказки на ночь, которые я слышала о всадниках, вдруг становятся реальностью.

      Лианы разрастаются, ползут вверх по ногам и туловищам и вскоре начинают выпускать шипы. Теперь люди кричат уже по-настоящему. Некоторые пытаются разорвать безжалостные путы. Одному удается вырваться, но он спотыкается, падает, и чудовищное растение тянется к нему – так, будто обладает разумом, хоть это и кажется невозможным.

      Я бросаю взгляд на Голода, а тот сосредоточенно смотрит на людей, и на губах у него играет жестокая улыбка. Он говорил, что может губить растения, но ни слова не сказал о том, что может выращивать их по своему желанию или превращать в оружие. Однако очевидно, что сейчас он именно это и делает.

      Растения