Крылья над Кальдорой. Анна Флин

трещину на стене.

      – Почему ты здесь? Почему именно я?

      Мужчина делает шаг назад и садится на стул, который, кажется, скрипит под его весом. Он указывает мне на кровать, но я остаюсь стоять.

      – Ладно, – говорит он, пожимая плечами. – Нам не нужны герои, которые думают, что они спасут мир. Нам нужны люди, которые понимают, как он устроен.

      Он проводит рукой по влажным волосам, затем кладёт локти на колени.

      – Моё имя Локан, – говорит он наконец. – Локан Фрейгард. Я дартлогиец, как и ты.

      – Ладно, Локан, – говорю я, пробуя его имя на вкус. – Почему ты решил, что я тебе подхожу?

      Он улыбается, но это улыбка без радости.

      – Я наблюдал за тобой, Элин. Ты видела, как избивают твоих коллег, но не отворачивалась. Ты не кричала, но и не молчала. Это то, что мне нужно.

      Я не знаю, что сказать. На языке вертятся вопросы, но ни один из них не кажется правильным.

      – Я… я не знаю, чего ты от меня хочешь, – говорю наконец.

      – Не знаешь? – Локан фыркает. – Я хочу, чтобы ты сделала выбор.

      Он поднимается. Его силуэт кажется выше из-за тусклого света свечи. Мир становится слишком тесным: стены моей комнаты давят, запах свечи кажется удушливым, а в груди растёт что-то похожее на страх.

      – Это не так просто, – говорю я тихо.

      – Конечно, не просто. Никто не говорит, что будет легко. – Локан делает шаг ко мне. – Но скажи мне, Элин: ты хочешь умереть здесь, как те, кто уже сдался? Или ты хочешь попробовать что-то изменить?

      Смотрю на него. В его глазах вижу то, что редко вижу у других: огонь. Не тот огонь ненависти, который горит во мне, а другой. Огонь действия.

      Пальцы сжимаются в кулак.

      – Что мне придётся делать?

      – Пока что слушать, смотреть и учиться. – Его голос становится тише. – Мы начнём с малого. А дальше – посмотрим.

      Он встаёт, готовясь уйти.

      – Откуда я знаю, что могу тебе доверять? – спрашиваю я, чувствуя, как внутри всё кипит.

      Он не отвечает сразу. Его взгляд становится холоднее.

      – Ты не знаешь. И я не знаю, могу ли доверять тебе. Но у нас обоих нет времени сомневаться.

      Он открывает дверь и выходит, оставляя меня в тишине.

      Я смотрю на трещину на стене, на потухшую свечу. Воздух кажется ещё тяжелее. Но в этой тяжести я впервые чувствую нечто другое. Не надежду, а что-то близкое к ней.

      Голова кружится от слов, которые оставил дартлогиец. Всё, что Локан сказал, крутится в мыслях, оставляя странное ощущение тревоги и ожидания.

      Но долго это чувство не длится. Слышу шаги за дверью, тяжёлые, шаркающие, как будто человек едва держится на ногах. Потом стук – слабый, будто у того, кто снаружи, не хватило сил стучать громче.

      Открываю дверь и вижу Кайру.

      Её лицо покрыто грязью и кровью. Одна щека опухла, а из рассечённой губы ещё сочится кровь. Волосы спутаны, словно её волокли за них. Она пошатывается, едва держась за дверной косяк.

      – Кайра! – Я хватаю её за плечи и тут же чувствую, как она вздрагивает от боли.

      – Прости, – голос слабый, хриплый. Она поднимает