Крылья над Кальдорой. Анна Флин

том, что у нас есть шанс.

      Молчу. Слова застревают в горле, потому что всё внутри разрывается: любопытство сталкивается с недоверием, страх – с надеждой.

      Локан делает шаг назад, затем разворачивается и бросает через плечо:

      – Идёшь?

      Его фигура уже растворяется в толпе, и я знаю, что если не последую за ним сейчас, второго шанса может не быть.

      Мы идём по узким улочкам гетто. Запахи дыма и сырости становятся гуще, чем дальше мы уходим от завода. Никто из прохожих не смотрит на нас – каждый занят своими делами. Но я чувствую на себе взгляд Локана, который то и дело оборачивается, чтобы убедиться, что я всё ещё здесь.

      – Куда мы идём? – спрашиваю, когда он резко сворачивает в боковую улочку.

      – Туда, где ты всё поймёшь, – коротко отвечает он.

      Дома становятся всё старее и заброшеннее. В какой-то момент Локан останавливается перед дверью, краска с которой давно облупилась, а петли ржавые.

      Он стучит трижды, затем один раз.

      Дверь открывается с еле слышным скрипом, и нас впускает женщина с обветренным лицом. Её волосы заправлены под платок, на рукаве куртки – нашивка виталиса.

      – Это она? – спрашивает она, оглядывая меня с головы до ног.

      Локан кивает.

      – Входи, – говорит женщина, отходя в сторону.

      Вхожу в помещение, и первое впечатление – теснота. Низкий потолок, стены из старого камня, пахнет землёй, свечным воском и едой. В комнате стоит длинный стол, вокруг которого сидят несколько человек. На каждом из них куртки или рубашки с нашивками – виталисы, доминионеры, пустышки.

      Они смотрят на меня с разной степенью интереса. Кто-то настороженно, кто-то с едва заметной улыбкой.

      – Это Элин, – представляет меня Локан, жестом указывая мне на свободный стул. – Она готова работать.

      Продолжаю стоять, ощущая как трясутся ноги.

      – Это Турин Арвелл, – представляет Локан мужчину с проседью.

      – Лидер подполья, – добавляет Турин. Его голос звучит спокойно, но в нём слышится авторитет, который не требует доказательств.

      Киваю, чувствуя, как напряжение вокруг усиливается.

      – Садись, – говорит он, указывая на стул рядом с Локаном. – Мы не кусаемся.

      Сажусь, ощущая на себе взгляды остальных.

      – Почему я здесь? – спрашиваю, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

      – Потому что у нас есть работа, и ты можешь быть полезной, – отвечает Турин. – Мы работаем по ячейкам. Никто из нас не знает больше, чем должен знать. Если одна ячейка падает, остальные остаются невредимыми.

      Киваю, пытаясь понять, как далеко простирается их сеть.

      – Каждая ячейка выполняет свою задачу, – продолжает Турин. – Мы саботируем заводы, склады, транспорт Империи. Кто-то добывает информацию, кто-то распространяет её, кто-то занимается саботажем. Всё распределяется так, чтобы никто не мог связать одно с другим.

      – И как я в это вписываюсь? – спрашиваю, чувствуя, как пот выступает на ладонях.

      Локан, который всё это время молчал, наклоняется вперёд.

      – Ты работаешь на заводе.