Крылья над Кальдорой. Анна Флин

другом конце цеха.

      Надсмотрщики вскрикивают, и я замечаю, как они спешат туда. Один из них кричит:

      – Кто это сделал?

      Словно по сигналу, головы дартлогийцев опускаются ниже. Никто не двигается. Никто не отвечает.

      – Говорите, или я остановлю весь конвейер! – кричит другой.

      Я чувствую, как вокруг воздух становится напряжённым. Мы все знаем, что это значит: если никто не признается, они накажут всех.

      – Вы все – животные! – орёт один из надсмотрщиков, шагнув в толпу. – И мы будем вас дрессировать!

      Кайра была права. Они боятся нас. Боятся, потому что мы умеем молчать.

      Поднимаю голову, смотрю на своих «коллег» и вижу, как кто-то дрожит от страха. Я закрываю глаза, сжимая губы. Гул машин стихает, словно весь цех затаил дыхание. Шаги надсмотрщиков эхом отдаются в металлическом пространстве, приближаясь к источнику шума.

      – Кто это сделал? – голос звучит холодно, будто наледь, покрывающая зимой улицы гетто.

      Я смотрю на конвейер перед собой, стараясь сосредоточиться на своих движениях. Поворачиваю корпус двигателя, вставляю магическое ядро, защёлкиваю. Руки слегка дрожат, но я продолжаю, делая вид, что ничего не происходит.

      Надсмотрщики перемещаются дальше, выкрикивая угрозы.

      – Кто это сделал? – повторяет один из них, его голос режет воздух, как лезвие.

      Я сжимаю губы, стараясь не поднимать глаз. Внутри всё холодеет, но руки продолжают работать. Поворачиваю корпус двигателя, вставляю магическое ядро, защёлкиваю. Повторяю снова и снова, будто это поможет спрятаться.

      Надсмотрщики медленно обходят ряды рабочих. Их взгляды ищут жертву, и каждый из нас знает, что будет, если никто не признается.

      – Вы думаете, мы будем ждать? – говорит другой, молодой, с резким акцентом Империи. Его сапоги громко стучат по металлическому полу. – Мы можем остановить весь конвейер и наказать каждого из вас.

      Тишина становится почти осязаемой.

      И вдруг кто-то делает шаг вперёд. Это молодой парень, худой, с глубокими синяками под глазами. Я не знаю его имени, но вижу, как его плечи слегка дрожат.

      – Это я, – тихо говорит он.

      Его голос звучит настолько глухо, что на секунду я думаю, услышали ли его надсмотрщики. Но они услышали.

      – Что ты сказал? – надсмотрщик резко оборачивается.

      Парень смотрит прямо на него, и в его глазах нет ничего, кроме обречённости.

      – Это я, – повторяет он громче. – Я случайно задел корпус, и он упал.

      На лице надсмотрщика появляется жестокая улыбка.

      – Случайно? – его голос полон яда. Он поворачивается к остальным. – Вы слышали? Случайно.

      Никто не отвечает. Мы все замираем, словно каменные статуи.

      – Ты думаешь, мы поверим? – надсмотрщик шагает ближе к парню, его дубинка блестит в свете ламп. – Думаешь, мы настолько глупы?

      Он бьёт парня дубинкой в живот, и тот падает на колени, хватая воздух.

      – Случайно! – кричит надсмотрщик, ударяя его снова, на этот раз по спине.

      Парень падает лицом