На изгибе небес. Валерий Гудошников

не меньше.

      – Да ты что, Вадим, с ума сошёл? Куда же мы почти шесть часов летели? – ахнул механик и покосился на прибор топлива. – Бензина, между прочим, на два часа осталось.

      – Я два раза проверил, СП левее и сзади нас. Не знаю, как это всё получилось, но это так.

      – Выходит, что вместо материка мы ещё дальше в Арктику уехали? – врубился, наконец, и радист, до этого мало что соображавший. – Ни хрена себе, завезли! То мы слева, то мы справа. Сплошные Бермуды.

      – Вадим, ты уверен в наших координатах? – спокойно спросил Кандыба.

      – Не знаю, как мы сюда попали, но в координатах уверен абсолютно, – ответил штурман.

      – Тогда быстро – курс на СП. Топливо на исходе.

      Белоглазов рассчитал новый курс, довернули на него самолёт.

      – Сколько до СП?

      – Больше 500 километров. Пять минут не меняйте курс, возьму пеленги – скажу точнее. Корецкий, с СП можешь связаться?

      – По графику они только через полтора часа включатся, – ответил радист.

      – Будет поздно.

      Под крылом между тем были сплошные паковые льды и торосы, куда ни кинешь взор. Если садиться на вынужденную посадку – никакого шанса остаться целыми.

      – Вадим, пеленги брать постоянно и расстояние, расстояние до СП, – напомнил Кандыба.

      – Понял, командир.

      – Корецкий!

      – Слушаю, командир!

      – Связывайся с базой, связывайся со всеми, с кем можешь. Передавай сигнал бедствия и текущие координаты. У нас есть какая-нибудь надежда на связь с СП?

      – Никакой, командир, – ответил тот. – Если только их радист Москву не слушает от безделья.

      Штурман дал новую поправку в курс и Кандыба развернул на него самолёт.

      – Сколько топлива осталось, Ерёмкин?

      – На час двадцать, если быть оптимистом, – ответил тот и вздохнул. – В Арктике безразлично, где подыхать, правее или левее трассы. Всё равно аборигены слопают.

      – Не каркай прежде времени, кочегар, – покосился на него Жуков, – ещё не упали.

      – Есть связь! – заорал вдруг Корецкий. – Есть связь с СП, командир! Они там футбол слушают. Сейчас включат привод.

      – Удаление до СП 400 километров, – доложил штурман.

      Все покосились на топливомеры, ясно осознавая, что бензина вряд ли хватит.

      – Послушай, оптимист, – обратился штурман к Ерёмкину, – а бывает ли так, что топливомеры врут в пользу экипажа?

      – Бывает и такое, но чаще – наоборот, – меланхолично ответил механик.

      – Сергей, набирай высоту, – распорядился Кандыба. – Самолёт у нас пустой, горючего тоже почти нет, значит и расход меньше. Дотянем.

      – А, может, выключим один двигатель? – предложил радист. – Экономия будет.

      Ерёмкин посмотрел на него, как на прокажённого.

      – Хоть убейте меня, мужики, я не пойму, где же мы летали? – снова запричитал штурман. – Две тыщи вёрст отмахали, а эта СП впереди оказалась.

      – Не убивайся, разберёмся, – успокоил командир. – Сколько до СП?

      – Триста