На изгибе небес. Валерий Гудошников

что снимайте меня с полярки, – закончил рассказ Кандыба, – только экипаж не трогайте. Во всём я виноват.

      Начальник управления, тоже Герой Союза, встал из-за стола, открыл сейф и… вытащил початую бутылку коньяка и рюмки.

      – Во льдах-то спирт привычнее был, а теперь вот к коньяку привыкаю, – пояснил он. – А может тебе спирта плеснуть? И это имеется.

      – А-а, – махнул рукой ошалевший Кандыба, – мне теперь всё равно!

      – Сколько лет мы с тобой знакомы, Кандыба? – спросил генерал, разливая коньяк.

      – Так с сорок первого года и знакомы, – удивлённо ответил тот. – Помните первые полёты на Берлин? Вы же тогда командиром полка были.

      – Как же такое забудешь! – вздохнул начальник управления. – Ах, годы, годы! Отлетаемся скоро, Кандыба.

      – Ну, вы ещё хоть куда, а вот я уже отлетался.

      – Молчи, Кандыба, не перебивай. И льстить не надо. Тебе вот ещё пятидесяти нет, а мне через два года – шестьдесят. А на таком этапе жизни каждый год многое значит. Да ты и сам прекрасно это знаешь. Давай-ка лучше помянем фронтовых ребят наших. От сорок первого их единицы остались.

      Молча выпили, закурили.

      – Вот ты мне всё правильно рассказал, – продолжил через минуту генерал, – одно утаил. Ведь вы, черти, не в карты в салоне играли. Не оправдывайся, я всё знаю. Сам когда-то из Арктики не вылезал. А насчёт самолёта скажу так: хрен с ним, с самолётом. Я их не один десяток там похоронил. Хреново, когда люди гибнут. Влеплю я тебе строгий выговор за твой полёт. Хотя, сам понимаешь, и на большее право имею. Но… не могу. Слишком хорошо знаю, что такое Арктика.

      – Спасибо, товарищ генерал, – по военному встал Кандыба. – А к выговорам мы привычны.

      – Ну, ну, – погрозил пальцем хозяин кабинета, – не прибедняться! Звезда-то вон за что?

      – Тогда война была.

      – Полетишь в Москву на ковёр к министру, – продолжал начальник управления, – а он человек гражданский и нас может не понять. Понимаешь, о чём говорю? Это я тебе – выговор, а он… так что нечего благодарить.

      – Всё понимаю, – смиренно произнёс Кандыба, – потому вот и рапорт на увольнение приготовил.

      Начальник управления открыл ящик стола достал оттуда конверт и протянул Кандыбе.

      – С рапортом пока не торопись. В Москве сначала загляни в штаб ВВС к заместителю командующего. Это мой фронтовой друг. Может он что-то придумает. Я ему позвоню насчёт тебя.

      С копией приказа о строгом выговоре за потерю ориентировки в районе полярного бассейна, что привело к аварийной посадке и потере самолёта, он прибыл в Москву в штаб ВВС. Героя Советского Союза пропустили без проволочек. Выслушав его историю, заместитель командующего не сразу поверил.

      – Так и вернулись на СП, пролетав восемь часов? – удивлялся он. – Невероятно! Вам же здорово повезло. Можно сказать, один шанс из тысячи.

      Затем снял трубку телефона и приказал соединить с министром ГА.

      – Какой выговор, о чём вы говорите? – выслушав заместителя командующего, возмутился министр. –