На изгибе небес. Валерий Гудошников

рация, мужики. Если бы ещё аккумуляторы уцелели.

      – Проверьте. Если всё заработает, то Вадим, определи точнее место приз… тьфу, чёрт, падения и передай на базу. Ну и на СП тоже.

      – Ни хрена себе – приземление, – проворчал Ерёмкин и полез в фюзеляж определять состояние канистры и прочего барахла. Канистра была цела, и это подняло настроение механика.

      – Командир, может по наркомовской нальём для снятия стресса? – проорал он из чрева фюзеляжа.

      – Давай! – махнул рукой Кандыба, – один чёрт теперь.

      Выпили по сто граммов, закурили, приходя в себя и, наконец, полностью осознали, в какую историю влипли.

      – А теперь – разбор, – хмуро произнёс Кандыба. – Я в полярке летаю меньше вас. Кто мне скажет, в чём дело? Почему мы, пролетев восемь часов, снова оказались у СП? Как это могло случиться? Да и у СП ли мы? Вот Жуков утверждает, что мы в море Бофорта. Это первое. Второе: где нас будут искать и найдут ли? Третье: как будем выживать?

      – Сигнал бедствия я передал, подтверждение получил, – начал Корецкий. – Если штурман не ошибся в координатах, нас скоро найдут, сейчас лето, погода хорошая. А насчёт выживания – это Ерёмкин скажет.

      – Чего говорить – то, – махнул рукой механик. – Бензина у нас нет, там, – кивнул на груду металла, – сливать нечего. Дров тоже нет. Есть только спирт…

      – Тьфу! – не выдержал командир, – это не главное.

      – Я имею в виду, что он горит, а это…

      – Понятно, костёр будет, найдём, что жечь. Чехлы вон есть.

      – Нельзя,– замотал головой Жуков, – нельзя чехлы жечь. В них спать будем.

      – У нас есть НАЗ*, – продолжал Ерёмкин, – так что с голодухи пока не умрём.

      – Ясно, – подытожил Кандыба. – Сейчас главное, связь. Саша, Вадим, уточняйте координаты и передавайте на базу. И ещё. Если мы у СП, то, как далеко от неё?

      – Может и 20 километров, может пять, а может и два, – ответил штурман, – точнее не могу сказать. Курсы часто меняли, пеленговаться точно сложно было. Скажу одно: мы не в море Бофорта, как Серёга утверждает. Хотя возможно через его западную окраину и прошли. Только не пойму, как? Ты место по знакомым рапакам что ли определяешь, Серёга?

      – Да ладно тебе, – отмахнулся тот. – Я, кажется, начинаю понимать, как мы снова тут оказались.

      – Да точно ли мы у СП, лётчики? – воскликнул Корецкий. – Завезли, сами не знаете куда!

      – Точно, точно, – успокоил его Белоглазов. – Я тоже начинаю догадываться, как мы здесь оказались. Так и должно быть.

      – Где это здесь? – простужено взвизгнул Ерёмкин. – Где – здесь? Я вот, например, не знаю, где я.

      – Ты в Арктике, – успокоил его штурман, – не расстраивайся.

      – Ну и экипаж у меня догадливый, – обиженно вскинул голову Кандыба. – Все догадываются, а я – нет. Тогда объясните, в чём дело?

      – Кто у нас на показания курса смотрел и утверждал, что он точен?

      – Ну, я смотрел, – с вызовом ответил радист. – Я ближе всех к кабине сидел. И курс был точен.

      – Да ведь он бы был одинаков, куда