Мертвец из Лерута. Тома Болаг

как-то само собой завязалось… – неохотно делится прошлым мастер.

      – Не жалеете?

      – О чём вы, господин? – искреннее удивление отражается в мимике старика.

      – Ну, вы сами сказали, что попали сюда в юношестве. А в итоге и провели здесь столько лет. Мир, что лежит за воротами, полон различных и удивительных вещей! Неужели вы не помышляли заняться чем-то другим? Создавать вы любите, это очевидно, – мужчина взмахивает рукой. – Такой навык можно применить в огромном множестве ремёсел: то же кузнечное дело, гончарное, алхимия…

      Услышав последнее слово, пожилой человек меняется в лице.

      – Нет, такого не было, – возражает он севшим голосом.

      – Ну, полно вам. Не может такого быть, – ласково улыбается алхимик.

      – Слушайте! – рявкает старик так, что люди на входе оборачиваются. – Я уже пожил своё и как никогда ценю оставшееся время. Так что, на все вопросы о своём ремесле отвечу с охотой. И только.

      Оллрик поджимает губы. Редко ему приходится слышать отказ со стороны простого люда.

      – Вы правы совершенно. Время – величайшая ценность. Однако, разговор мой касается не только ваших изделий…

      – О другом я говорить с вами не буду!

      Алхимик вздыхает: продолжать разговор нецелесообразно.

      – Тять, случилось что? – раздаётся обеспокоенный голос со стороны улицы.

      – Не стоит волноваться, так, лёгкое недопонимание, – спешит сгладить конфликт Оллрик. – Я пришлю посыльного с описанием того, что мне требуется. Обещаю, что вещица будет небольшой. Размер, скажем, с локоть. Но, мне бы хотелось, чтобы к ней приложили руку именно вы, – гость внимательно смотрит на пожилого мастера. – Так сказать, в знак того, что эти распри мы перешагнули и забыли. Возьмётесь? – с этими словами алхимик протягивает руку в кожаной перчатке.

      Старик смотрит на неё гневным и в то же время испуганным взглядом.

      – Да, – сдаётся он в конце концов.

      Пожилой человек скрепляет рукопожатие со всей силой, на которую способен. Оллрик кивает на прощанье.

      – Где моя лошадь? – обращается он к сыну плотника.

      – Идёмте, я… – низкорослый мужичок перебивает его.

      – Ты лучше, Тирм, с отцом будь, – незнакомец улыбается гостю. – Пожалуйте со мной, господин, я вас проведу.

      Алхимик отправляется за своим новым провожатым. На вид ему около пятидесяти. Мужичок полноват, его красное лицо украшают пышные усы.

      Оллрик не сильно злится на неудачный визит. За столько лет он свыкся с мыслью, что в его исследовании информацию приходится буквально вырывать из людей.

      “Время пребывания в Умилес ещё не вышло, а значит не всё потеряно”.

      – Вон, стоит, целёхонька, – тычет мужичок в сторону стражи.

      Алхимик хмурится. Сын плотника не выполнил его приказ, а просто скинул заботу о лошади, весьма недешёвой, на посторонних.

      Когда от мастерской пару отделяет несколько десятков шагов, простолюдин открывает рот снова:

      – Вы простите мне мою дерзость, дражайший