Мертвец из Лерута. Тома Болаг

а не под чьим-то началом. Да только вы сами понимаете… На местные гроши этого в жизнь не сделать.

      Господин демонстративно снимает перчатку, а затем и перстень, который он специально изготовил для таких случаев. Самое простое из коллекции украшений, оно заставило взгляд мужика вспыхнуть жадным огнём.

      – Думаю, такого вполне хватит и на своё дело и на рабочих, и на всю вашу жизнь, – Оллрик подкидывает кольцо.

      Оно делает кульбит в воздухе, сверкнув чистым золотом, и исчезает в руке алхимика.

      – Однако, для начала мне нужно понять, что вы меня не одурачите.

      – … Что вы, как я могу!

      – Кто знает, может же быть такое мнение, что алхимика можно обвести вокруг пальца без последствий. Мне доводилось встречать и развенчивать подобные заблуждения, – предупреждает Оллрик.

      Усатый работник чмокает губами:

      – Поверьте, у меня такого и в мыслях не было, господин. Но, всё-таки мне б не хотелось остаться с пустыми руками, – давит он на своё.

      – Вам придётся поверить мне на слово, или же разойдёмся без потерь, – мужчина разворачивается, чтобы продолжить путь.

      – Нет-нет, погодите, – руками собеседника замирают около чужого плаща. – Я верю вам, как же не верить!

      – Замечательно, – тогда расскажите мне о вашем друге. Откуда он и как связан с алхимией? Попрошу только быть честным.

      – Конечно-конечно, только, давайте пройдём куда, а то… – усатый воровато оглядывается по сторонам.

      За время их разговора, распахивается всё больше ворот мастерских. Ветер на площади играючи подхватывает запахи помещений и смешивает между собой, обдавая беседующих запахами дерева, гари и чего-то кислого.

      – Мне здесь вполне комфортно, рассказывайте, – Оллрик и не думал двигаться с места.

      – Ох, что ж. С чего бы начать такого… Ага, да. Райт-то сам не отсюда. Точного названия той деревушки я не вспомню, честное слово, – мужичок нервничает и оттого больше не вплетает в свою речь любезности. – Он, когда сюда работать пришёл, я уже, значится, тут был. Вы не глядите, что я его младше. Так уж вышло, что с самого сознательного детства я тут нахожусь. Мне тогда лет семь, наверное, было или даже девять… Но, не об этом речь! Помню, что с матерью его покойной он поселился в нескольких улицах отсюда. Там для местных жильё было, – он указывает на юг. – Ну и работал тут, старался. Хотя, как говаривал покойный мой отец: сильного таланта у него не было. Не удивительно, он-то здоровым лбом сюда пришёл, без опыта, без понимания… Однако, взял, так сказать, упорством. Вот… потом, годкам к сорока женился, сыном обзавелся. У них ещё дети были, да от хворей полегли. Только младшая сдюжила, при замке теперь значится.

      – Прекрасно, а, как стало быть мать его звали? – уточняет алхимик.

      – Ой, такое спросили, – хмурится собеседник. – То ли Нура, то ль Нара… Я ж её и не видел, поди.

      – Найра, быть может?

      – Может и так. Найра, да. Точно! Оно самое. Найра из Золотого сада. Глядите, и деревню ту вспомнил, – мужичок улыбается и сильнее покраснел.

      Оллрик