.

чтобы избежать возможной встречи с печенегами.

      – Заморочить Олега легко, – заключил Блуд. – Он всегда боялся до одури кудесников и кощунников.

      Мстиша зевнул, и только теперь собеседники обратили внимание на то, что они проговорили до глубокой ночи.

      – Давайте, спать! – предложил Фома.

      Забравшись в шатер, Блуд сразу же уснул, а на рассвете его разбудила поднявшаяся вдруг суматоха. Он выглянул и увидел суетящихся дружинников: кто-то надевал шлем, кто-то седлал коня, кто-то вооружался.

      – Что случилось? – спросил Блуд у натягивающего сапоги Фомы.

      – Древлянский князь выступил из Вручия!

      Блуд решил, что он ослышался:

      – Что, что?

      – Князь Олег идет на нас!

      – Зачем? Ему же лучше отсидеться за стенами! Нам не по силам взять Вручий!

      Фома развел руками.

      – Не иначе у древлянского князя разум помутился!

      Поступок князя Олега произвел ошеломляющее впечатление и на Ярополка с Варяжко. Лишь Свенельд воспринимал происходящее как должное и спокойно отдавал повеления ратникам. Вскоре пришел в себя и Варяжко. Общими усилиями воеводы сумели построить воинов в боевом порядке.

      А древлянская дружина приближалась. Олег ехал на роскошном вороном жеребце, на голове юного князя блестел начищенный шлем, а за его плечами развивалось алое корзно.

      – Спесь из него так и прет! – воскликнул Варяжко.

      – Вскорости спеси у него поубавится, – процедил сквозь зубы Свенельд. – Сил-то у древлянского князя маловато.

      Действительно, войско Олега было в несколько раз меньше киевской дружины.

      – Олега надобно сберечь, – обратился Ярополк к своим воеводам.

      – Возьмем его в полон, – пообещал Варяжко.

      Свенельд ничего не сказал, а только еще больше нахмурился.

      – Пора уже нам вступать в битву, – заметил Варяжко.

      По сигналу Ярополка его дружинники бросились на древлян. Сражение получилось недолгим. Под натиском превосходящих сил воины Олега начали отступать, и это отступление довольно скоро превратилось в паническое бегство. На мосту через ров образовалась давка, а люди и кони полетели вниз. Вопли и ржание превратились в один жуткий звук, от которого мороз пробегал по коже.

      Дружинникам Ярополка пришлось прекратить преследование, дабы самим не оказаться во рву. Они не радовались победе, а с недоумением наблюдали за тем, как древляне в панике убивают друг друга.

      – Что они творят? – воскликнул Фома.

      – Себя понапрасну губят, – буркнул Блуд.

      Он подъехал к Ярополку. Киевский князь выглядел жалко: округлившимися от ужаса глазами он наблюдал за происходящими на мосту событиями, шепча при этом что-то непонятное. Добиться от него вразумительных слов было невозможно. Даже тогда, когда надо рвом не осталось ни одной живой души, Ярополк оставался в оцепенении. Невидящим взором он смотрел на мост, где лежали трупы тех древлян, которые погибли в давке, но не были сброшены в ров.

      Блуд