Слуга князя Ярополка. Вера Гривина

взревел он, бросаясь на Фому.

      Блуд преградил путь разошедшемуся Свенельдовичу.

      – Уймись, Лют! Коли тебе моя челядь не угодила, жалуйся мне, а не кидайся на чужих слуг! Сказывай, чем тебя разозлил Фома?

      – Он помешал мне совершить требу! – проскрежетал Лют.

      – Как помешал? – удивился Блуд.

      – Помог утечь Выскирю!

      Эта новость так понравилась Блуду, что он не сумел скрыть своего удовлетворения, отчего Лют еще больше рассвирепел:

      – Значит, он не дал совершиться моей требе по твоему наущению?

      – Я сам… – начал Фома.

      Блуд оборвал его:

      – Молчи, Фома, покуда я не дозволю тебе уста разомкнуть!

      Он решил взять на себя вину за бегство Выскиря.

      «Иначе Лют убьет Фому».

      Однако не успел Блуд что-то сказать, как в горницу вошел Мстиша и с порога обратился к брату:

      – Я помог утечь нашему рабу! Меня брани!

      – Да, пропадите вы все пропадом! – воскликнул Лют и вышел, громко хлопнув дверью.

      – Кто же все-таки помог рабу утечь? – осведомился Блуд.

      – Я! – признался Фома.

      – Я тоже хотел спасти Выскиря, но меня опередили, – добавил Мстиша.

      Блуд махнул рукой.

      – А я доволен тем, что случилось. Выходит, Лют не зря на нас троих обиделся.

      – Ничего, позлится мой братец и успокоится, – сказал Мстиша. – Он отходчивый, и мы, может быть, уже нынче сумеем с ним помириться.

      Однако Лют ускакал на охоту так и не помирившись ни с собственным братом, ни с Блудом. А спустя час после отбытия старшего Свенельдовича появился Выскирь. Блуд, Мстиша и их слуги собирались сесть на коней, когда перед ними предстал раб, убежавший минувшей ночью от расправы.

      – Ты зачем воротился? – недоуменно спросил Фома.

      Его удивление было понятным. Вряд ли Выскиря ждал теплый прием у Свенельда, и ему выгоднее было бы найти себе других хозяев где-нибудь подальше от Киева.

      – Неужто ты боишься в лесу заблудиться? – продолжал выспрашивать Фома.

      – Да, Выскирь лес знает, как мы свой двор, – подал голос Мстиша, которого совсем не удивило появление раба. – Он там и пропитание всегда сыщет и из всего сделает оружие.

      Раб молча переминался с ноги на ногу.

      Поскольку лошадь, на которой Выскирь прибыл в становище, забрал с собой Лют, то пришлось искать ей замену. Вскоре тиун привел старую клячу неопределенной масти и с торчащими ребрами. Пока Выскирь осторожно взбирался на эту заморенную кобылу, Мстиша с усмешкой сказал Блуду:

      – Знаешь почто он не утек? У него в Киеве на Подоле есть присуха – младая вдова по имени Добронька.

      – Неужто Вескирь из-за женки согласен принять смерть?

      – И я за Раду не пожалел бы жизни, – признался юноша.

      – А я за свою матушку, земля ей пухом, – проговорил Блуд после недолгой паузы.

      – Неужто тебе ни одна девица не была люба?

      – Покуда не была.

      Мстиша посмотрел на друга с жалостью.

      – Тяжко тебе,